пока помощник смотрителя что-то объяснял подпоручику. Наконец, тот махнул рукой, и вся шайка спокойно вышла за оцепление.
– На промысел отправились, – с завистью сказал Саша-Батырь. – Эх, сукины дети, мне ничего не оставят!
– Москва большая, хватит и тебе, – успокоил налётчика Ахлестышев. – А сейчас сними-ка с нас железо. Только незаметно.
Батырь опустился на колени, легко оторвал цепи – свои и товарища – и бросил их в пыль.
– Теперь приготовились. Делай, как я. Дождёмся, когда вдоль дороги появятся первые дома. Возле них неизбежно столпятся зеваки. Смешаемся с ними. Главное не бежать, а идти спокойно.
Так и получилось. Длинная колонна медленно двинулась от Миюзской заставы к Садовой. Впереди на лошади ехал подпоручик. Пётр внимательно рассматривал конвоиров. Неподалёку шёл усатый солдат бывалой наружности и не сводил глаз с арестантов. Дальше парой шагали два тюремных надзирателя. А сзади, в хвосте, сбились в кучу несколько крестьянских парней с одним ружьём на всех. Эти больше глазели по сторонам, чем наблюдали за колодниками.
– Отстаём… – шепнул Ахлестышев. Он оперся на Сашу, стащил с ноги сапог и стал вытряхивать из него несуществующий камень. Арестанты обходили их группу стороной и шли дальше; вскоре троица оказалась в хвосте этапа.
Тем временем огороды кончились и по обеим сторонам Новой слободы потянулись обывательские дома. Редкие прохожие стояли на тротуаре и разглядывали необычное шествие. Поравнявшись с первым же переулком, Пётр не торопясь вышел из колонны. Саша-Батырь и Ельчанинов тут же присоединились к нему. Постояв немного, все трое неспешной походкой двинулись в переулок.
– Эй, а вы куды? – раздался сзади крик и к ним подбежал парень с ружьём. Держал он его, как вилы.
Батырь навис над рекрутом, словно гора.
– Тебе чего, дурень?
– Э… вы же тово…
– Чего того?
– Нельзя же!
– Нам можно.
– Меня же тово… накажут за вас!
Ахлестышев усмехнулся и похлопал парня по плечу.
– Война, брат! И не такое случается. Ты иди, а то отстанешь. Гля, как далёко ушли!
Рекрут обернулся – хвост колонны был от него уже саженях в сорока. Махнул рукой и побежал догонять, только лапти замелькали…
Пройдя переулок насквозь и свернув за угол, троица остановилась.
– Спасибо! – первым делом сказал Ельчанинов. – Не знаю, как бы я без вас вырвался.
– Не жалко! – хохотнул налётчик.
– Ну, давайте теперь прощаться, – торопливо вымолвил Пётр. – Ты куда сейчас, махонький?
– К Мортире Макаровне.
– К какой мортире? – удивился штабс-капитан.
– Это Сашина подружка, – пояснил беглый каторжник. – Гулящая. Весит восемь пудов, потому и прозвище такое. Я видел её на свидании в тюрьме – впечатляет!
– Она у меня дородная, – гордо подтвердил налётчик. –
