, устроил резню в Киеве. Дружина Святослава перебила всех хазар, живших в городе, а заодно и германских священников. Адальберта Святослав отпустил с миром, но предостерег его, чтобы он впредь на Руси не смел появляться.
Святослав отстранил от власти свою мать и занял княжеский трон. Никифор Фока, василевс ромеев, направил посла в Киев, желая выяснить, станет ли Святослав соблюдать договор с Империей, заключенный еще его отцом. Ромеи вели долгую и тяжелую войну с арабами на востоке. На западе ромеям грозил германский король Оттон, завоевавший большую часть Италии и короновавшийся в Риме как император Священной Римской империи. Император ромеев не желал признавать германского императора как равного себе, ибо греки считали немцев полудикими варварами. Принятие немцами христианства в латинской форме, конечно, возвышало их над племенами язычников, полагали ромеи. Тем не менее, стать вровень с богоизбранным народом, исповедующим истинную веру и создавшим великую ромейскую державу, грубоватые подданные Оттона все же не могли при всем желании. Ромеи всячески подчеркивали это, общаясь с послами германского императора или папы римского.
Оттон не скрывал того, что претендует на владения ромеев в Южной Италии. В воздухе пахло войной. Никифор Фока был не готов к войне с Оттоном, поэтому его посол и оказался на Руси. В Царьграде очень надеялись, что после избиения германских монахов Святослав пойдет на военный союз с ромеями против германского императора.
Однако Калокира ждало разочарование. В княжеском тереме с ним разговаривал не князь Святослав, а его сводный брат Улеб. В отличие от Святослава, Улеб был христианином. Он принял обряд крещения еще в младые годы вместе с княгиней Ольгой. Улеб был старше Святослава, поэтому он не скрывал своей досады, что княжеский трон достался не ему.
Улеб сидел на стуле с подлокотниками и высокой резной спинкой. Перед ним на столе, укрытом белой льняной скатертью, стояла разнообразная снедь: пироги с капустой и грибами, рыбные расстегаи, клюквенный студень, жареная утка, тушенная в меду репа… В серебряной чаше светилось янтарное греческое вино. Только Улеб не притрагивался ни к еде, ни к питью. Угрюмо облокотившись на край стола, он жаловался послу на свое житье-бытье.
Сидевший за этим же столом Калокир не отказал себе в удовольствии угоститься обедом в тереме русского князя. Уплетая за обе щеки пироги и расстегаи, Калокир сочувственно кивал головой, внимая Улебу. Юные отроки и девицы в белых льняных одеждах, шлепая босыми ногами по дощатому полу, суетились вокруг именитого заморского гостя, то подливая ему яблочной сыты, то подкладывая кусочек жареной зайчатины, то подавая рушник, чтобы стереть жир с пальцев.
Калокир прекрасно владел языком русичей, поскольку родом был из греческого города Херсона, что на полуострове Таврида. Русичи называли этот город Корсунем. В тех южных краях на берегах Дона и теплого Хазарского моря издавна проживает немало выходцев с Руси. Русские купцы имеют свои подворья не только в Херсоне и Боспоре, но и в самом богатом из тамошних городов – Тмутаракани. Часто общаясь с русичами, Калокир еще в юности выучил их язык. Знал Калокир и наречие хазар, которые владели Тмутараканью и всеми землями от Дона до Волги.
Многие племена платят дань хазарам. До недавнего времени и киевские князья откупались от хазар данью, покуда Святослав не изгнал из Киева хазарского наместника и его слуг. Калокиру было удивительно, что Святослав решился на такую дерзость, по сути дела бросив вызов хазарскому кагану. На что рассчитывает Святослав Игоревич? Неужели он совсем не страшится хазар?
«Надо же! – размышлял Калокир. – У мудрой княгини Ольги и такой безрассудный сын! Наломал дров в Киеве и ушел с войском в поход на вятичей. А вдруг хазары в Киев нагрянут? Из Улеба-то воитель никудышный!»
Улеб словно читал мысли Калокира.
– Сижу я в Киеве, как на угольях, – молвил он с тяжким вздохом. – Воев у меня мало, и восьми сотен не наберется. Всех лучших воевод Святослав забрал с собой. Вся конница тоже ушла со Святославом. Коль беда нагрянет, хоть волком вой.
– Где же княгиня Ольга? – спросил Калокир.
– В Вышгороде, – ответил Улеб. – Сей град в личном ее владении находится. Это от Киева недалече.
– А где жена Святослава? – поинтересовался Калокир и пригубил из чаши яблочной сыты.
– Предслава здесь, в Киеве, – промолвил Улеб и потянулся к чаше с вином. – И дети Святослава тоже в Киеве. За ними еще глаз да глаз нужен! Недружные у Святослава детки, злые, как волчата.
Улеб отпил вина из чаши и сердито добавил, понизив голос:
– Да и вся родня Предславина злая и недружная! Коль Святослав сложит голову в сече, в Киеве такая грызня начнется из-за стола княжеского, встанут род на род с мечами да топорами! Такое уже бывало в прошлом, когда умер Олег Вещий.
Калокир бросил на Улеба быстрый взгляд.
– Ежели вдруг умрет Святослав, то
