ты и франт стал, Сашка.
Тот самодовольно улыбнулся и сел к ней за столик.
– Ну, рассказывай, где ты сейчас, кем работаешь, что за место, – стала расспрашивать Марина.
– Я археолог, сейчас занят на раскопках, – с улыбкой ответил Сашка.
Марина очень удивилась. То, что он был археологом, Марина, конечно, знала, но никогда не подозревала, что им так хорошо платят. Поймав на себе удивленный взгляд Марины, Саша стал объяснять:
– Это я в Риме так одеваюсь. Там, на раскопках, сама понимаешь, хожу черт знает в чем.
Про деньги Марине было спрашивать неудобно, поэтому она стала задавать вопросы о его работе:
– А что за раскопки, где это? И какая работа для меня? Не тяни.
– Раскопки в Италии и, кстати, очень интересные. Ты знаешь, кто такие этруски?
Марина начала вспоминать:
– Мм… Это древний народ Италии, как, скажем, латины и сабины. Да?
– Твое определение очень ограниченно, но в целом правильное. А еще что-то помнишь о них?
– Нет. Я никогда не интересовалась Древней Италией.
– Очень и очень зря. Слушай, Маринка, это действительно интересно.
Марине всегда безумно нравилось Сашино умение рассказывать.
Он говорил так воодушевленно и заразительно, что хотелось, бросив все, бежать за ним куда угодно, хоть на край света. И к тому же, Саша был настоящим эрудитом.
– Этруски…, – продолжал Саша, – если коротко охарактеризовать этих древних жителей Италии, то получится одно слово: загадка. У них непонятно все. Во-первых, непонятно их происхождение. Большинство историков сходятся на том, что они пришли из Ливии, то-есть с Востока. Но сами себя они называли, внимание…. расенны.
Марина не смогла сдержать вздох изумления:
– Так расенны, это же русские.
– Вот именно. И наши, кстати, ухватились за это. И с пеной у рта стали доказывать, что этруски имеют русские корни. Но доказательств у них раз два и обчелся, вернее сказать, все очень надуманно, кроме одного – названия народа, а это, как ты понимаешь, слабый довод. Называли они себя расеннами по имени какого-то своего вождя. Второе – письменность. Не удивляйся, но этруски единственные, чья письменность нам неизвестна. Вернее, мы знаем их алфавит, можем читать, но что означают слова, никто не может понять.
– Саш, подожди, а тексты-то от них остались?
– Тексты остались. Их не так много и среди них, например, «Льняная книга», или еще ее называют книгой «Загребской мумии».
– Почему мумии?
– Да потому, что в эту книгу была обернута мумия. В 1850 году один офицер приобрел в Египте мумию. Позже эту мумию передали в Загребский музей, а потом ученые обнаружили, что она обмотана льняной тканью, бесспорно египетской, но надписи на ткани сделаны на этрусском языке. Как тебе, а?
– Да, есть над чем подумать.
– А вот
