Софией?
– Да, конечно, – сказала она тихо, не понимая, зачем он это вообще спрашивает. Управляющий вот не спрашивал.
– София, до обеда мои дети обычно разделены. Они разного возраста, поэтому Александр находится с аньян, а Агата – с учителями. Я отменил все занятия на две недели – хочу, чтобы они привыкли к вам. Находитесь с ними подольше, общайтесь, занимайтесь чем душе угодно – считайте, что у детей сейчас каникулы. В дальнейшем вернёмся к прежнему режиму, вы пока можете его изучить.
– Да, ваше величество, я всё поняла. Наверное, они были рады? – спросила София, улыбнувшись – представила, как ликовали бы Элиза и Рози в подобном случае.
– Они ещё не знают, – покачал головой его величество, ответив на её улыбку. – Пойдёмте, скажем им об этом вместе. Заодно официально передам их в ваши руки.
– А кто с ними сейчас?
– Слуги чередуются, – император чуть поморщился. – И я надеюсь, что с вашим появлением этому безобразию придёт конец. Плохому Агату и Александра, конечно, не научат, но всё же каждый человек должен заниматься своим делом. Идёмте.
Он развернулся и пошёл… к камину. Достигнув его, оглянулся на Софию.
– Идёте?
Она вспыхнула одновременно от страха и смущения, увидев его немного лукавую улыбку.
– Через… камин?
– Так быстрее, – он пожал плечами. Почти без эмоций – если не считать насмешливые искорки в чёрных, как ночь, глазах. – Не бойтесь, со мной вам ничего не грозит. Впрочем, если вы боитесь, то можете дойти и пешком. Наверняка тот, кто сопровождал вас сюда, показал и детскую.
– Показал. Но я не боюсь. Да, мне боязно, но я не боюсь.
– Боязно, но не боитесь? – Теперь он улыбнулся уже широко, откровенно, не таясь своего веселья. – Я бы сказал, что это одно и то же.
– Нет, – возразила София, подходя к императору, и протянула ему ладонь, – не одно и то же. Начиная с разных частей речи, заканчивая коннотацией.
Он взял её ладонь в свою руку, одновременно с этим поворачиваясь к камину лицом, и сказал, не переставая улыбаться:
– Потом расскажете мне, в чём разница, Софи. А пока идите за мной. – И, сжав её ладонь сильнее, император шагнул в огонь.
Она шагнула следом, стараясь не думать, не сомневаться – хотя внутри всё кричало от ужаса, когда пламя обняло её, коснулось одежды, кожи и волос, словно горячим языком поглаживая… но действительно не обжигая.
Впервые в жизни Софии захотелось упасть в обморок.
Император, по-прежнему сжимая её руку, стоял посреди огня и казался его частью. Приглядевшись – хотя глаза слепило от такого количества пламени, – София поняла, что так оно и было, потому что Арен… его величество и сам горел, выпуская из себя огонь.
– Мне нужно построить лифт, – сказал он, изучая Софию нечитаемым взглядом. – Для этого всё же лучше использовать две руки.
