в трещинах, яйцо.Я захлебнусь весной, свободой
под белой крышей облаков,
укрытый царственной природой
от царских суетных шпиков.
Я революцию увижу
в сквозном березовом строю
и революцию приближу
тем, что о ней я запою.
И над бессмертною поляной
с мятежной смертной головой
я улыбнусь, поддельно пьяный
и неподдельно молодой…
Разлука вдвоем
Нас разлука насквозь прознобила.
Между нами далекая даль.
Ты, наверно, меня разлюбила
и меня тебе попросту жаль.
Все беззвучно разбилось, распалось.
Не уехала ты никуда,
но осталась, как будто рассталась,
и рассталась уже навсегда.
Словно поле, побитое градом,
неоглядно раскинулась близь,
и тебе, засыпающей рядом,
я шепчу безнадежно: «Вернись!»
Но не слыша, не чувствуя даже
заклинаний, летящих вдогон,
ты все дальше, все дальше, все дальше
в этой грустной разлуке вдвоем…
Женский синтаксис
Л. Заволоке
У женщины другой порядок снов.
У женщины другой порядок слов.
Зулусский есть,
и русский есть язык,
и женский есть язык – международный.
Я в женский синтаксис,
прелестно сумасбродный,
вникаю,
как прилежный ученик.
Пересекая матушку-Москву,
любой трамвайчик светит мне особенно:
в нем за стеклом – наглядные пособия
стоят рядами,
плотно, как в шкафу.
Грызу гранит любви
в смешной тщете
не быть безмозглым неучем-нахлебником
и засыпаю,
словно служка с требником,
с учебником,
прижавшимся к щеке.
Походит женский синтаксис на фарш,
где главное не мясо,
а приправа,
когда все содержанье —
это фальшь,
и только междометья —
это правда.
Но все простим природе в их лице
за то, что так по-детски прямодушно
вставляют не в начале,
а в конце
они предлог причинный
«потому что»…
Да, женщина и ложь —
одно и то ж,
но защищает все-таки по праву
их женская беспомощная ложь
их женскую беспомощную правду…
Артисты хора
Памяти художественного руководителя и главного дирижера Республиканской
