вялым потоком покрыла большую часть огорода и уже подбиралась к самому забору, у которого расположились охочие до бесплатных чудес зрители. Эпицентром зловонного потока высился древний дощатый туалет с распахнутой дверцей.
На узком перешейке чистой травы вдоль забора бесновалась Зинка: «Что за напасть такая? Я ща милицию вызову! Кто это натворил?!»
«Зинка, кто ж в твоём сортире окромя тебя натворит?» – пахабно хохочет дряхлый, неприятный во всех отношениях, но исключительно начитанный старикан-сосед через три дома Эдуард Львович. Зинка, размахнувшись от уха, по-бабьи кидает в него калошей. «Ну что ты орёшь? Станет милиция тебе это вот по двору собирать, что ли? Или арестует его? Побег тваво говна не по их части. У них своего там – выше крыши… У них – своё, а это вот – твоё; для тебя – своё, значит! Хотя, на мой нюх – воняет больно… Но так ведь это… оно ж твоё, а не моё… Должно мне вонять.» Пытается успокоить почтальоншу Арсений Ильич. Вторая калоша летит в его сторону…
Калоша не напугала Эдуарда Львовича. Перестав хохотать, он заговорил серьёзным голосом: «Я читал как-то… в технической литературе… будто бы в Крыму, в пещерах специальных, шампанское всё в один день вдруг бурлить начинает. Наука факт не объясняет! И это вот, похоже – та же херня!»
Зинка плюнула и коряво, но беспомощно махнула ногой в полосатом носке – калоши кончились. «Не послать ли тебе, пан Эдуард, за фужером? Черпанёшь прямо из пещеры!»
Эдуард Львович сморщился беззубым лицом: «За фужером! Дура ты, как есть дура! Надо в баночку накласть субстанции, да в Академию наук послать, вместе с фотографиями. Наши сейчас только и ждут, где бы им Америке нос утереть? А тут – вот оно, само к людям идёт! Это ж невероятное явление природы!»
«Точно», энергично подхватил Арсений Ильич, «это стихийное бедствие! Непредвиденные обстоятельства!»
Безутешная почтальонша не внимала научным фактам, а пузыристая каловая масса неумолимо поглощала грядку за грядкой.
Приятели покинули аварийное собрание и отправились на участок Арсения Ильича обсудить текущие задачи бизнес-проекта.
«Слышь, Старик, это ведь моих рук дело…», вдруг печальным голосом признался Арсений Ильич.
«Как это?»
«Да я воды-то вчера в саклю плесканул, но продукта там годного совсем мало было. Я даже посидел полчасика, хотел свежего выдавить… Но нет, я же не депутат и не журналист – по заказу не лезет! А потом думаю: что ж я тужусь? У почтальонши сортир аккурат за моим, жопа к жопе… и действующий. Подброшу наших первенцев прямо в закрома! А уж вечером смотрю – моя к дочери собирается, пироги затеяла. И тут меня как торкнуло… Приметил, что она в морозилке дрожжи прячет, думаю – брошу кусочек в это самое, для опары… Опарыши же, Старик! Опарыши!!! Понимаешь, от какого слова?! Хотел отломить уголочек, как жена выйдет, но она чегой-то сразу вернулась, я под пиджак пачку спрятал, и в огород. Думаю уж – на месте отломлю… А на месте у меня весь
