отпросился у родителей в монастырь, куда тянулась его душа. Позднее он писал в письмах духовным чадам: «“Довольство, богатство, любовь родителей и похвалы окружающих” – большая помеха в духовной жизни. Святые отцы этих причин ко греху очень боялись и всеми силами избегали их; не напрасно же уходили в монастыри да в пустыни»[17].
Вначале Иван хотел остаться в Коневецком монастыре на Ладожском озере, но что-то не сложилось, и Промысел Божий привела его на Валаам. В первый раз будущий схиигумен поступил в Валаамский монастырь в 1889 г. Четыре года исполнял послушания в Германовском скиту, занимаясь земледелием и помогая выращивать скот. Затем его забрали в армию, где он четыре года служил в стрелковом полку. После армии – на несколько лет вернулся в родную деревню к родителям. Что побудило его так поступить – еще предстоит выяснить будущим исследователям. Окончательно же он закрепился на Валааме, согласно его послужному списку, 28 мая 1901 г. 21 декабря 1906 г. – был официально зачислен послушником. «Вот и живу с тех пор в монастыре, – писал старец в письмах к духовным чадам незадолго до кончины, – и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир. Благодарю Господа, что Он по Своей милости сподобил меня грешного провести всю мою жизнь в монастыре»[18]. Как вспоминал схиигумен Иоанн, «по-молодости» у него была большая ревность к подвижническому житию – какое-то время он даже носил власяницу и вериги.
В монашество с именем Иоакинф Ивана Алексеева постригли 22 мая 1910 г. В монастыре он исполнял разные послушания: в сапожной мастерской, на Германовском скиту, в экономской конторе, на подворье в Петербурге. «Многомятежный сей град повлиял на меня вредно, – вспоминал старец о столице, – я, немощный духом, не смог вместить городской сутолоки, ибо мне приходилось закупать, отправлять на вокзал и пароход и принимать разные товары, необходимые для монастыря. Настойчиво просил я отца игумена Маврикия[19] отпустить меня в монастырь, после того как прожил в Петербурге почти два года». Настоятель разрешил отцу Иоакинфу вернуться на Валаам и отправил его в Ильинский скит на одном из островов в 10 верстах от монастыря. Отец Иоакинф правил должность псаломщика для скитской братии из восьми человек. Через три с половиной года его перевели на послушание буфетчика в монастырскую гостиницу, затем, опять – псаломщика, но уже на Германовский скит. И, наконец, как признавался сам отец Иоанн, к его несказанной радости, благословили будущего схимника поселиться в самый строгий, пустынный скит – Предтеченский, куда воспрещен вход женщинам, да и другие посетители с трудом добираются, т. к. находится скит на отдаленном острове.
Пост в Предтеченском скиту держали более строгий, чем во всем монастыре. Молоко, яйца, масло – не потреблялись в пищу вообще. Иногда по благословению допускались рыба и растительное масло. Даже чай не был разрешен на Предтече, как ласково называли свой скит монахи. «Раньше жило здесь много подвижников, которые пришли в меру духовного
Там же.
Маврикий (Баранов Михаил Иванович, 1838–1918), схиигумен – настоятель Валаамского монастыря в 1907–1918 гг.
