– нет, – уверенно ответил он. – Она всегда аккуратно оплачивала заказы, да и ваши парни тоже. У меня нет к вам никаких претензий. Но, если хотите, можете спросить у Алексея. Это он относил заказы в номер.
Метрдотель обернулся в зал и жестом подозвал молодого человека, сидевшего в компании других официантов. Тот быстро принес блокнот заказов с корешками счетов. Как оказалось, я с женой снимал люкс. Другой номер, полулюкс, занимали двое сопровождавших нас мужчин, но за все заказы, приносимые в оба номера, платила моя супруга. Первый счет датировался 25 сентября, а последний – 29–м.
Порасспросив Алексея еще немного, я понял, что больше не узнаю ничего, не вызвав подозрений. Да что существенное могли сообщить эти халдеи?
Я попрощался и вышел из ресторана, на ходу анализируя только что полученную информацию. В общем–то она чего–то стоила. Прежде всего, эта информация подтверждала мои собственные догадки, ну или фундаментальные открытия, если учесть, что я отравлен какой–то наркотой и не помню своего прошлого. Итак: я совсем недавно пережил смерть отца и, вероятно, приехал на его похороны вместе с женой – из Германии. Теперь не было сомнений, что моя фамилия – Кленов, но вот имя… Имя пока оставалось неизвестным, однако это уже отошло на второй план. Я не смог выяснить, как звали мою жену. Что ж, печально. И все же, все же… Я получил гигантскую психологическую поддержку. Как бы ниоткуда. Из недавнего прошлого, которое от меня теперь так же далеко, как Гибралтар. Почему Гибралтар? Кажется, я там бывал, вот почему. Я, наконец, получил подтверждение иллюзорным ощущениям и прочим завоеваниям интуиции. А раз так, то я мог и впредь доверять самому себе и тем образам, что роились в сознании, пытавшемся отвалить тяжелый, чуть ли не надгробный камень. Я мог подсказывать сам себе. Что ж, это первая виктория. Доживем и до Полтавы.
«Давай–ка еще раз и все по порядку, – мысленно сказал я самому себе, направившись к стойке администратора. – Отец умер 23 сентября. Должно быть, кто–то известил меня об этом, позвонив или дав телеграмму в Германию, где я находился в тот момент. Что я там делал? Был в деловой командировке или в туристической поездке? А может, я там живу? Мэтр говорил со мною так, словно я – богатый иностранец. Хорошо, предположим, я – бизнесмен. Ну да, это более вероятно, чем версия о том, что я – разведчик. Тогда те двое сопровождающих, скорее всего, работают на меня, ведь друзья или деловые партнеры сами бы оплачивали свою поездку. Но кто они? Сотрудники, занятые в бизнесе, вряд ли поехали бы с боссом на похороны его отца. Тогда – охрана? Да, по логике, они должны быть нашими телохранителями. Ладно, с этим разберусь потом… Что еще? Судя по датам счетов, мы прибыли сюда 25–го, а 26–го состоялись похороны и поминки. Кто–то должен был помогать в организации всего этого. У нас есть в Автограде друзья? А почему нет? Если так, то кто–то из них, возможно, разыскивает меня… Гм. Но возможно, меня разыскивают и другие персоны. Что еще? Что? Я упустил из виду что–то важное… Ах да! Последний счет датирован 29–м числом. Алексей тогда доставил три завтрака в номера 502 и 503. Почему три, а не четыре? Это значит, что утром 29–го меня уже не было в гостинице!
