.
Но подсказки не было. Кашель пощекотал легкие. Кира задержала дыхание, пытаясь подавить его.
Судя по реакции взрослых, все было не очень хорошо.
Она поджала ноги в белых кроссовках и, нахмурившись, повернула голову к притихшему доктору.
– Что такое саркома? – спросила она и нервно заправила темно-русые волосы до плеч.
Доктор сглотнул и повернул экран компьютера, на котором был снимок КТ.
– Видишь вот эти белые точки?
Кира осторожно кивнула и нервно прокрутила кольцо на среднем пальце.
– Это опухоли. И они дали метастазы в лимфатическую систему, печень и мозг. У тебя рак легких.
Внутри Киры вдруг все заледенело. Желудок сжался в судороге. Девушка не поверила своим ушам. Тошнотворный страх подступил к горлу желчью.
“Да он шутит!”– губы Киры искривились в улыбке, и она повернулась к маме. Она все надеялась, что доктор или мама сейчас рассмеются и скажут, что все это шутка, но вместо этого мама вдруг всхлипнула и горько заплакала.
Сердце в груди сжалось. Девушка никогда не видела, чтобы мама плакала. Звон в ушах все нарастал. Доктор что-то говорил, но Кира ничего не слышала. Настойчиво и протяжно звенело в ушах.
Она отстраненно посмотрела поверх головы мамы в окно. Ветви высокого персика от ветра слабо покачивались из стороны в сторону. Розовые бутоны цветущего миндаля все до одного уже раскрылись. То и дело игривый ветер срывал слабые лепестки и кидал их в стекло окна.
А в ушах все звенело.
Кира сглотнула вставший в горле ком и звон разом пропал. Доктор протянул маме коробку бумажных платков.
– Но ведь я ничего не чувствовала до той недели, – слабо произнесла Кира. Это все было бессмысленно. Такого не могло быть! Она кашляла всего неделю. Да, кашель усиливался по нарастающей до такой степени, что было уже невозможно спокойно спать, и он стал проблемой. Но рак легких?
Кира сжала руки в кулаки. Внутри все забурлило, вдруг изо рта вырвался сдавленный вскрик:
– Рак легких?! Я ведь не курю…, и даже не пробовала! Это не возможно. Мне всего семнадцать! Это снимок какого-то мужика с тридцатилетним стажем курения… – на последнем предложении она сдулась, как воздушный шарик, и сдавленно добавила: – Вы ошиблись…
Кира с надеждой посмотрела на мать, что замолчав, повернулась к дочери. Девушка ожидала от матери, что глаза её просветлеют, разом наполнившись надеждой, что Кира права. Но мама как-то разом успокоилась, нахмурилась и твердо произнесла:
– Доктор, можно поговорить наедине?
Доктор понимающе кивнул и натужно улыбнулся Кире.
– Это очень странно, что до той недели у тебя не было совершенно никаких симптомов, но такое, к сожалению, бывает. А теперь, можешь подождать за дверью немного?
Девушка поняла, что её выгоняют из кабинета и встала.
Закрыв за собой дверь, она устало села на скамью и вытащила телефон. Кира забила в поиске Яндекса “Саркома легких”. И чем больше она читала, тем страшнее становилось. Она закашлялась, омыв ладонь кровью. Именно из-за крови в слюне, мама и она побежали в больницу. Это не могло означать ничего хорошего, но не настолько же!
Кира долго смотрела на кровь вперемешку со слюной, что обрызгала ладонь. Она не верила, что все это происходило с ней. Все казалось каким-то нереальным сном.
Сердце ударило грудь и сдавило горло.
“Нет! Я не могу умереть. Я и жить не начала еще! Все ведь в будущем: карьера, любовь, семья, счастье! Как я могу умереть?”
– Плохой диагноз? – тихий голос ворвался в сознание.
Кира сморгнула влажность с глаз и повернула голову.
Старичок лет восьмидесяти перекинул рукоять старинной дорогой трости со стальным набалдашником в другую руку и приветливо, как-то по-кошачьи лениво, улыбнулся.
Кира не хотела ни с кем говорить и проигнорировала его, отвернувшись.
– Близость смерти придает жизни смысл, – донеслось до ушей его слова.
Девушка протерла рукавом влажные глаза, размазав при этом тушь. Она не хотела ни с кем говорить и стала искать глазами свободную скамью, но дверь резко распахнулась. Кира вздрогнула, вскочила. Как в трансе она обратно вошла в кабинет. Мама уже взяла себя в руки, но сидела бледная как лист бумаги на столе доктора. Испещренные сосудами красные глаза остановились на Кире, моргнув, она отвернулась и вновь закусила искусанные губы.
Кира присела на край стула. Доктор сложил руки в замок. Губы его растянулись в вежливой грустной улыбке, что выработалась за годы работы.
