Мы все из Эльсинора. Алексей Корепанов

      Исколесив на такси окрестности доброго десятка забегаловок Северного пригорода, зажатого между рекой и заводскими корпусами, и заглянув в каждую из них, Дагл Синкер так ничего и не добился. Он уже собирался изменить тактику поисков и поджидать Рина Малайна возле дома, хоть и до вечера, – но тут ему, наконец, повезло. Рин брел по тротуару в сторону тускло-желтого куба питейного заведения у перекрестка, и ничто в его сутулой фигуре не напоминало бравого молодого капрала, каким он был когда-то – три с лишним десятка лет назад. Оба они были тогда капралами, выпускниками одной академии, и направление получили в один гарнизон. А уже потом пути их разошлись.

      Прошедшие годы очень сильно изменили Рина Малайна, но Дагл Синкер все-таки узнал его.

      Скомандовав такси остановиться, Дагл вышел из послушно раздвинувшей дверцы коробки, очертаниями своими смахивающей на ботинок, и, запахнув свой дорогой плащ, зашагал навстречу бывшему однокурснику.

      – …В отставке, Дагл?

      – Нет. Консультант, штаб Пятого сектора, Юг.

      – О! – Рин Малайн чуть не поперхнулся мятным ликером; Синкер угощал. – Так ты дослужился до центуриона?

      – До дубль-центуриона, – уточнил Синкер.

      Рин Малайн стиснул зубы и с силой потер небритую щеку. Залпом допил свой бокал и уставился сквозь прозрачную стену пивной на малолюдную улицу. Дагл же со своим «мас ла плана» разделаться не спешил, делал мелкие редкие глотки, наслаждаясь ароматом смородины и ежевики, приправленным легкими кедровыми нотками. Он смаковал вино и поглядывал на угрюмого Рина Малайна – явно не первый был сегодня у Рина этот бокал, и совсем неживыми казались его впавшие, затуманенные глаза, и подрагивали пальцы, и темные, с сильной проседью волосы неряшливо налезали на уши.

      – До дубль-центуриона… А я выше дивизион-майора так и не добрался.

      – Расскажи, – Дагл Синкер взял со стола высокую бутылку и вновь наполнил бокал Рина.

      Малайн мрачно усмехнулся:

      – Издалека придется начинать. С Периферии.

      Именно там, на Периферии, много лет назад произошло первое столкновение с неведомыми до тех пор лумийцами. Столкновение, которое переросло в довольно длительное военное противостояние, принесшее немало хлопот Земной Ассоциации.

      – …Они в последний момент увернулись… и наших в плен взяли… Два экипажа, со всеми потрохами. Мы же тогда ни слухом ни духом не знали про их нейтрализаторы… Мы же вообще про них почти ничего не знали… – Рин Малайн уже выговаривал слова с трудом, делая длинные паузы и тяжело дыша. Бутылка мятного была наполовину пуста, а Дагл Синкер не управился еще и с первым бокалом. – Два экипажа, на самом выступе… И сына моего, он оператором на средней позиции… Поддержка чуть позже развернулась, сунулась – а там завеса. Но одного все-таки достали, попался на импульс. Лумийцы тоже прокололись – опять же, из-за недостатка информации…

      Рин Малайн смотрел на бесстрастного собеседника, холеного, моложавого, вполне, наверное, довольного жизнью и собой – но видел не Дагла Синкера, давно забытого однокурсника, а того лумийца, первого неземлянина, с которым ему довелось столкнуться на своем веку. Лумиец был смуглым, высоким и неповоротливым, он совсем не походил на воина, бойца, и в его черных выпуклых жабьих глазах не отражалось никаких чувств. Переводчиков с лумийского тогда, в те первые дни, разумеется, еще не было, специалисты по мнемосканированию и ментоскопии, как обычно, маялись от безделья в другом секторе и могли прибыть только через сутки-другие – и пленного заперли в одном из штабных помещений, предварительно убрав оттуда все оборудование. И, разумеется, по распоряжению дивизион-майора Малайна, была обеспечена его усиленная охрана.

      С этим лумийцем были связаны все надежды Малайна на то, что он вновь увидит сына. Увидит живым, целым и невредимым. Артиса можно будет обменять на этого пучеглазого увальня. Вернуть. И других тоже. Да, вернуть всех, захваченных в плен. Но главное – сына… Если, конечно, и Артис, и другие действительно захвачены в плен, а не убиты и сожраны этими чужаками. И все-таки это был шанс…