крепости стрелы, другая же, во главе с Арсланапой, с ходу ринулась на штурм. Первая попытка не удалась – дальше подножия стен половцы не дошли. Потеряв не один десяток воинов, они откатились назад и изготовились к новой атаке. Несколько степняков смешно барахтались в грязной мутной воде рва и тщетно пытались выплыть.
Дав своим ратникам перевести дух, Арсланапа в ярости хлестнул коня и, подняв вверх саблю, снова повёл их на крепость. Поддерживаемые стрелами товарищей, степняки в нескольких местах подвели к стенам окольного града высокие трёхъярусные осадные башни-туры[87] и прыгали с них на площадки заборолов, где тотчас закипал отчаянный бой.
Вырвавшийся из котлов кипяток несколько охладил пыл свирепых кочевников, но штурм продолжился с новой силой, когда люди Кчия принялись пускать вместо обычных стрел горящие, с пропитанной смолой паклей.
– Княже! На заходней стене пожар! – взволнованным голосом доложил Владимиру подбежавший Бусыга.
– Скорей туда! Показывай, где! – Князь стремительно перебегал по узким и коротким лестницам из башни в башню.
– Оберегись! – кричал, спеша за ним, верный Годин.
Вся западная стена была в дыму. Как могли, дружинники тушили огонь, но половцы, увидев пламя, ещё более ужесточили натиск. Снизу доносились мерные удары пороков[88], совсем рядом с Владимиром свистели стрелы. Князь не обращал на них внимания, словно не понимая, что любое мгновение может сейчас стать для него последним.
Годин решительно загородил Владимира щитом.
– Покличь ратников со Стрижени, от Восходних ворот! – приказал князь Бусыге. – Шли гонца, не стряпая![89]
Стрелы одна за другой вонзались в щит, которым Годин прикрывал князя.
– Ступал бы, княже, в стрельницу! – кричал дружинник. – Не ровён час, убьют, супостаты, а ты нам нужен, вельми ну…
Договорить Годин не успел. Половецкая стрела пропела в воздухе, пробила кольчугу и вонзилась ему в грудь. Взмахнув руками, Годин медленно осел, словно удивлённый случившимся, и припал к стене заборола.
– Что с тобой?! – испуганно воскликнул Владимир.
– Ничего, княже… Оцарапался малость. Ты не гляди на мя – гляди на сечу. А я… Посижу тут… Немного… И отойду.
Издав глухой стон, Годин повалился набок и бессильно поник головой.
– Боже! Годин, очнись! Не верю очам своим! С тобою прошли мы от младости до седин, всюду вместе были, а ныне вот… – Князь в отчаянии закрыл лицо руками, но тотчас же внезапно вскочил, выпрямился в полный рост и что было силы крикнул, глядя на усеянное трупами врагов поле под стеной. – Князь Ольг! Слышишь ли меня?! Будь ты проклят! Отринет тебя, Гореславича, родная земля! За погибель сотен, тысяч безвинных будешь ты держать ответ! И не будет к тебе снисхождения, не будет жизни! Обрушатся на рамена[90] твои беды тяжкие! Будешь опозорен ты на века за крамолы свои бесчисленные и нескончаемые!..
Подоспевшие
Тура – осадная башня.
Пόрок – осадное орудие, обитое железом бревно, таран.
Стряпать (др. – рус.) – мешкать.
Рамена (др. – рус.) – плечи.
