пошли по автобусам, кто–то остался в зимовье, как, впрочем, и я. Мне дали матрац и одеяло. Я подбросил дров в печь и начал укладываться. На дежурстве осталось двое, они практически не пили.
Ночь накрыла нас своей вьюжной шапкой. Ветер, как огромный, замёрзший пёс, которого злой хозяин не пускает в дом, всё выл и выл под дверью, и под эти завывания я заснул.
Кровь, кровь, кровь… Крики ужаса. Перед глазами всё плывёт. Жгущая боль в груди. Она разливается по всему телу. Руки и ноги жжёт так, как будто внутри тебя пожар, он расходится по всему телу. А кости… будто их зажали в тиски с разных сторон, и растягивают.
Голова… Такое ощущение, что внутри, что–то взорвалось. Только взрывная волна раскатывается по всему черепу в замедленном темпе, постепенно распространяя боль… Кричу. Но это не крик, а рёв…
– Сергей, Сергей, – были слышны сквозь сон чьи–то голоса.
Я подпрыгнул с матраца…
Как мне потом рассказал Серёга, я стоял в полуприседе, ссутулившись, пальцы на руках растопырены и согнуты, такое ощущение, что я собирался на кого-то напасть. На лице ярость, из-под сдвинутых бровей бешенный, нечеловеческий взгляд, и оскаленный рот, из которого стекала слюна.
– Серёжа, успокойся, это мы, мы все свои, а это я Володя.
Я очнулся… Ничего не понимаю. Все стоят с направленным на меня оружием.
– Вы чего, ребята, нельзя направлять оружие на человека, – сказал я спокойно, – что-то случилось?
– Тебе что, опять кошмар снился? – тихо спросил Владимир.
Я пожал плечами.
– Не помню, – и вытер пот с лица.
– Всё, ребята, расслабьтесь. Всё в порядке.
Бойцы нехотя опустили ружья.
Проснулись рано. Повара, готовили завтрак, остальные возились со своей аппаратурой.
Сегодня двадцать второе января. Вчерашняя вьюга стихла. Я сидел, дожидаясь завтрака, и рассматривал ружьё, которое мне дал Володя. Это был пятизарядный карабин, непонятной модели. По крайней мере, мне такие не попадались. Ни в журналах, ни по телевизору таких не видел. Напоминал он, карабин «Вепрь 308 супер», только ствол значительно длиннее. Володя объяснил, что это их разработка, улучшенные технические данные, мощнее патрон, точность стрельбы, оптический прицел с переключением на ночное виденье.
Нарезное ружьё – хорошо. Но всё же я скучал по своей гладкоствольной «тридцать четвёрке». Да и предчувствие у меня было, какое-то странное… зря не взял её с собой…
Когда сели за столы, едва забрезжил рассвет. Завтракали молча. Только с Серёгой мы перекинулись парой слов. Утро полностью вступило в свои права.
Володя скомандовал сбор.
Быстро собрались, проверили оружие, и отправились на поиски хищника. Избушку остались сторожить двое.
За ночь замело все следы, даже те, что натоптали вокруг дома.
Мы проходили по лесу часа три, но ни одного следа даже заячьего не нашли. В избушке, приборы тоже ни разу не показали, о близком нахождении
