покрылся трещинами, в мезонине почти не осталось стекол, и отопление необходимо опять же. Лиза задрала голову и окинула взглядом фасад, сердце снова откликнулось радостью.
Она поднялась на веранду; прикрыв глаза, постояла немного, призывая на помощь лучшие воспоминания о жизни в этом доме, и, придерживая ногой накренившийся чемодан, стала искать в сумке ключи. Замок был старый, и победа над ним стоила злых слез и сломанного ногтя.
Наконец, Лиза, подперев дверь чемоданом, вошла в темную прихожую, нащупала щиток с пробками и, закрутив их покрепче, щелкнула выключателем. Тусклая пыльная лампочка осветила вешалку, на ней, как и прежде, висел бежевый пыльник тети Веры. С ним была связана одна из множества домашних тети-Вериных легенд. Якобы был он найден в саду под сиренью, а кому принадлежал – никто не знал. Тетя носила его долгие годы с удовольствием и говорила, что от него исходит особая энергетика. Лиза провела по ткани тыльной стороной ладони – «Ну, здравствуй, тетя!» – и подумала, что было бы замечательно, если бы дух Веры Александровны еще витал среди этих стен.
Первое, что она сделала, бросив поклажу посреди комнаты, пошла в тетину спальню, проверить «ту самую» дверь за вышитым ковриком. Дверь была на месте, не открывалась и никуда не вела.
Снова и снова мысленно Лиза возвращалась в тот далекий день, когда Вера Александровна показала ей дверь за ковриком. А что было до этого? Она сказала, что ей всегда нравился этот ковер. И тетя ответила, что его вышивала ее прабабушка, и они долго разглядывали крестик за крестиком, проложенные толстой шерстью по полотняному переплетению. Тетка отогнула нижний угол, чтобы лучше дать ей рассмотреть изнанку вышивки. Так Лиза увидела дверь в первый раз.
Она нежно провела ладонью по широким доскам двери, пальцем обвела узоры сучков, вновь подивилась наличию этой тайны в доме.
– Да никакая это не тайна, – вдруг стала объяснять она сама себе. – Когда-то этот дом был в три раза больше, но часть его сгорела. А дверь осталась. За ней сад. И теперь уже чужой.
Лиза сняла ковер и почувствовала внутреннее пульсирующее напряжение. Она приникла к двери всем телом и гладила старые, на ощупь почти шелковые, доски, и тогда весь ее организм ощутил прилив прохладный, легчайший, как бывает, когда на нагретое солнцем тело надеваешь свежую полотняную рубашку.
Как было бы здорово, если бы рассказы тети Веры, будто за ее порогом открывается другая реальность, в которой люди путешествуют во времени и в пространстве, оказались правдой и за дверью был не обычный соседский сад! Лиза улыбнулась; тети уже нет, а фантазия до сих пор жива. Она снова вспоминала слова психиатра:
– Возможно, Елизавета Сергеевна, ваше с мужем несоответствие в том, что в прошлых жизнях вы были антагонистами. Существует много техник, чтобы помочь вспомнить прошлые жизни через гипноз. Одна из них – дверь. Представьте себе, что вы в большом коридоре, где много красивых дверей. Эти двери – не что иное, как мост навстречу прошлому. Они открываются
