профессии пустить доверчивым людям пыль в глаза. Кстати, это одна из причин невеликой любви черни к некромантам. Кому охота, чтобы тебя так пугали и обманывали? Кстати, если кто-то объяснит стражникам, что я всего лишь снял с них лишнюю агрессию и перерезал кое у кого запутанные нити аур, в качестве благодарности меня бы точно прикончили. Просто с досады.
От размышлений отвлекло подергивание левой руки – девочка уже некоторое время сосредоточенно пыталась вынуть свои пальчики из моих.
– Куда спешим?
– А я… а вы… меня не…
– Нет. Мы идем к тебе домой. Проводи меня – я дороги не знаю!
– Ой. – Даже в темноте было заметно, как побледнела девочка. – Может, не надо?
Кажется, она уже начала жалеть, что не осталась со стражниками.
– Надо, милая, если ты хочешь спасти свою маму. Где вы живете?
Девочка заколебалась. Даже бросила взгляд через плечо на удалявшихся стражников – наверное, кляла себя последними словами за то, что согласилась, – но потом любопытство и страх за мать пересилили остальное, и она робко осведомилась:
– А вы правда поможете?
– Постараюсь.
– Но вы же этот… ну… некромансер!
– Я еще и немножко врач! – подмигнул я.
В самом деле, целительство издавна идет рука об руку с некромантией – одно частенько подменяет другое или исправляет чужие ошибки. Мы изучали целительную магию целых два года. Некоторые из наших выпускников, кому повезло не так сильно, шли работать именно врачами.
– Тогда пошли, – вздохнул ребенок. – Это недалеко.
Идти впрямь оказалось всего ничего. Мы дошли до конца улицы, свернули за угол и остановились возле третьего по счету дома.
Довольно большой, за высоким забором, он явно знавал и лучшие времена. Но сейчас на всем лежала печать если не запустения, то небрежения и отсутствия мужской руки.
– Тятя пять годов назад помер, – пояснила понятливая девочка. – Мы с мамой с тех пор одни.
– И ты не забоялась ее одну оставить? – Заведя кобылку в ворота, я прикрутил повод к крыльцу.
– А она не одна. Там братики и сестренка остались.
Как выяснилось по пути, причина болезни матери оказалась банальной – долгая и холодная зима подточила запасы многих людей. До голода, конечно, было далеко, но цены на дрова в самые сильные морозы подскочили настолько, что приходилось тратить на них иногда последние деньги. Мать, пытаясь заработать достаточно, хваталась за любую работу – и шила, и стирала белье, и соседям помогала. И вымоталась настолько, что пустячная простуда свалила ее всерьез. Тем более что весенняя погода всегда коварна.
Дом был устроен по-городскому – сразу за сенями открывалась большая передняя, она же столовая, где вечерами собиралась вся семья. Три боковые двери вели – две слева в спальни, одна справа – на кухню.
Туда девочка меня и провела, дернув за руку.
Очаг – священное место в
