быть, не стоит звать лакея? – шепнул он ласково.
Она должна это сделать! Однако горячий рот Николаса приник к ее шее, и все мысли пропали. Его язык ласкал ей шею, в то время как руки скользнули ниже. Медленно они опустились ей на груди и стали гладить ее сквозь платье, рубашку и корсет. Софи закрыла глаза и поняла, что он отошел от нее и остановился поодаль. Открыв глаза, она уловила хитрое выражение на его лице.
Он все знал.
– Скажите Софии, что я не люблю лгунов.
И повернулся, чтобы уйти, но она поняла, что должна остановить его, объяснить, почему просит оставить ее в покое.
– Николас, погоди!
Глава 5
Николас уже взялся за ручку двери, когда ее голос заставил его остановиться. Уйти от нее, когда его снедало желание, было равносильно самоубийству. Он сказал себе, что это единственный способ проучить ее. И в то же время у него было такое ощущение, что наказывает он себя, а не ее.
– Что ты хочешь, София? Или, может, Софи?
– Софи, но я думаю, что ты уже знал это, разве не так, Нико?
Он обернулся и уставился на нее. Увидев ее распущенные волосы и обольстительно чувственную внешность, он еще крепче сжал ручку двери. «Уходи», – подсказывал ему разум. Однако ноги не слушались его.
– Да, я знал твое имя и то, что ты и есть та самая женщина из Венеции. Зачем было обманывать?
Она отвела от него взгляд.
– Это была ложь во спасение. Я действительно хочу, чтобы меня оставили в покое.
– Какая чушь, – прошептал он. Ее душа, казалось, источала одиночество. Ему так хорошо было известно это чувство.
– Я не та, которая тебе нужна.
– Я ищу женщину, которая легла со мной в постель в Венеции. Я хочу знать, кто она и почему не желает быть откровенной со мной. И почему ушла, не оставив даже записки.
Софи быстро встала.
– А сам? Почему не признался, что ты англичанин? Кузен Элизабет? Почему не сказал, что ты любишь Жанетт? – Она закрыла ладонью себе рот.
– Что ты сказала? – сердито проговорил он, делая к ней шаг. – Откуда тебе, черт возьми, известно, что я был влюблен в нее?
Николас остановился, когда оказался совсем рядом с ней. Ее глаза сделались большими и круглыми. Никто не мог знать о его чувствах к Жанетт.
– Как ты узнала? – повторил он свой вопрос.
– Я ведь медиум, – быстро ответила Софи.
– В таком случае почему ты не определила, что я англичанин? Если ты обладаешь талантом ясновидения, то почему продолжала говорить со мной по-итальянски? Почему не догадалась, что я кузен Элизабет?
Нижняя губа Софи слегка задрожала.
– Я нечаянно прочитала ее письмо тебе, – наконец призналась она.
Николас еще сильнее нахмурил брови.
– Но в нем нет ничего такого, что говорило бы о моих чувствах.
– Вот тут ты не прав. Я должна была взять
