оборвала фразу – специально, как бы передавая эстафету.
И печальный жених вернулся к исповеди.
– Я устал от сумасбродных авантюристок, тоскующих по избыточному адреналину.
Томас Джон Крейг-младший ухватил серебряную вилку.
– Излишняя прыть моих прежних избранниц, увы, очень быстро приводила каждую из них к безвременной трагической гибели.
– Ужас! – воскликнула Диана с нотками осуждения в адрес покойных дам, освободивших ей место. – Ужас!
– Первая…
Томас Джон Крейг-младший поддел вилкой наплыв почти сгоревшей свечи.
– Думаю, имена называть излишне.
– Если тебе неприятно, дорогой, то не надо имен.
– Вполне хватит и порядковых номеров.
– Тем более что их всего три, а не десять, – выпалила Диана.
Но на этот раз Томас Джон Крейг-младший отреагировал на очередное неуместное замечание совершенно спокойно и только повторил, что не любит, когда его перебивают.
Диана, изображая растерянность, потеребила указательным пальцем тугую бретельку. Да, кажется, надо переходить на более вместительный бюстгальтер. Она привела костюм в безупречный порядок. Вот доем еще порцию печенья «Руаяль», немного попробую шоколада, суфле – и сяду на диету.
– В общем, первая нашла свою гибель в океане…
Томас Джон Крейг-младший положил вилку, запачканную желтоватым воском, рядом с блюдцем, на котором так и осталось недоеденным лягушачье-улиточное роскошество.
– В каком? – машинально спросила Диана, осознавая, что нет большой разницы между Тихим, Атлантическим и даже Ледовитым.
– Бедняжку смыло с борта яхты.
– Ужас! – Диана прибегла к уже опробованному слову, выражающему весь букет необходимых эмоций. – Ужас!
– Дурочку, вздумавшую купаться, акулы разорвали на мелкие части.
– Ужас!
– Ты видела когда-нибудь челюсти белой акулы?
– Нет, дорогой.
– И надеюсь, не увидишь.
Томас Джон Крейг-младший наполнил фужеры не до краев, а как положено – оставив тонкую свободную полоску.
– От глупой девочки остались лишь фрагменты купальника.
– Ужас!
– По ним провели генетическую экспертизу следов крови, и только так следствию удалось идентифицировать погибшую.
– А где был ты в тот жуткий момент?
– Как полагается джентльмену моего возраста, отдыхал в каюте.
– А ей, конечно, не нравился скучный послеобеденный сон?
– Все-то ты понимаешь, милая, все…
Диана вновь ощутила себя самой значительной особой в мире, по крайней мере, для этого благородного старика, которому в печальной жизни доставались сплошь юные безмозглые вертихвостки, не умеющие ценить семейное благополучие и чужие привычки.
Подкрепив глотком вина расстроенную нервную систему, пожилой джентльмен
