стояло за облачной дверкой —В Троицын день, благовонный и нежный,
В Троицын день я вошла в эту церковь.
Я – с нерушимой твоей колыбелью,
С темным крылом моего лихолетья…
Воздух струился над плоской купелью
Греческим медом и греческой медью.
В рай позолоченный, к тесной иконе
С веткой березы, прозрачной и узкой:
Здесь обо всем, что к земле меня клонит,
Матери Божьей я всплачусь Корсунской…
В вихре знамен, в молодом большетравьи
Я пронесу через годы тугие
Дрогнувший дар твоего православья,
Выпуклый клекот твоей Византии.
2 января 1929
Сонет-акростих
Нет, он другой; не выше и не лучше —
Его собой ты не напомнишь мне.
А я – ну, что ж: на всем твоем огне
Не таю я. Моя дорога круче.
Другим путем – путями всех излучин
Растет любовь, пришедшая извне:
Ей арфой быть в хрустальной тишине.
… И так, как ты, никто меня не мучил.
Каких камней не бросишь ты в меня?
Оставь, хоть в шутку, сердце не разбитым.
Редеет сумрак. Жизнь идет, звеня.
Скажи, что с кубком делать мне испитым?
Улыбки нет. Успокоенья нет.
Нет и другого. Есть – еще сонет!
9 января 1929
Я знаю дом: и я когда-то
Андрею Корсуну
Я знаю дом: и я когда-то
Жила в такой же тишине.
Лучи такого же заката
Зарю играли на стене.
Мы ценим, первенцы последних.
Воспоминанья хрупкий морг —
И геральдические бредни.
И геральдический восторг.
В другой эпохе безмятежно
Застыли стрелки на часах —
А на столе, как вечер нежном,
Развернут Готский Альманах.
Ты бьешь крылами непокоя,
В роду последнее звено —
И мне горит твое большое,
Чуть розоватое окно.
В ветвях чужих генеалогий,
До света легкий тратя свет,
Ищи исход своей тревоге —
Исхода нет. Покоя нет.
Года разрушат всё, что хрупко —
И нам останется одно:
Из геральдического кубка
Тянуть старинное вино.
3 января 1929
Акростих
Ах, в каких видала сновиденьях
Не тебя, мой княжич – твоего
Двойника ли, ангела – в смятеньи
Разве сердце скажет мне, кого.
Есть во мне стихов тугие струны
И дуга большого мастерства.
Как мне быть, когда таким бездумным
Одиночеством горят слова.
Редкий день пройдет без песнопенья,
Словно церковь, стала я душой.
Увидать в каких бы сновиденьях
Не тебя, не друга – жребий мой.
3 января 1929
О, милая любовь моя
О, милая любовь моя.
О, сердце,
