дел полицейских мундиры чисты:Все в синие папки одеты.
Меж венских двух стульев Тынянов сидит.
Он нужные темы, как ус, теребит.
А я – нумерую сонеты.
1935
3. Усыпальница
Купались в молоке громоздкие царицы.
Чтоб снизился объем, чтоб побелела грудь.
Но, «в Бозе опочив», должно быть, в Млечный Путь
Угодно им нырять… А может ангел мыться?
Смолянки – далеко не красные девицы —
Шептались меж собой – в чем их ошибок суть? —
Что в город Бозу – рай, с дороги, завернуть:
Что в Бозе сладкий сон всем трутням вечно снится.
Огромный дортуар, где, сняв короны, спят
Цари. И мирных снов не знавший каземат.
Туристов табуны пасу я в этой «бозе».
Приемля мой рассказ в весьма неполной дозе,
Чуть слушают они, превозмогая сплин,
Как заживо людей покоил равелин.
1935
4. Иоанн Антонович
Забытыми в глуши, опальными – что время? —
Расстрелянными – им удел блаженный дан —
Бездомными – их тьмы! – ты грозно правишь всеми.
Прообраз всей Руси – несчастный Иоанн.
Мы – узники, как ты. Мы свой гражданский сан
Пятнали донельзя… вредительствами ль теми?
На тучный чернозем зароненное семя,
Мы Марксу предпочли порочный круг дворян.
Пока фарфор шел в горн и Ломоносов пел —
Один из всех ты был, царевич, не у дел:
В глухой квадрат стены твои глаза смотрели.
Мы можем говорить и думать о расстреле.
Но, горше всех других, дана нам мысль одна:
Что справится без нас огромная страна.
1935
5. Павел Петрович
Еще Суворов шел, походным будням рад.
Был чист альпийский снег – листок для русских правил.
Держался на воде, как лебедь, Приорат.
Испанию кляня, иезуит лукавил. —
Он – Первым был. И он, как вехи, троны ставил
В покоях. Вечный принц, он правил невпопад.
Во сне он муштровал запоротых солдат, —
Палач и мистик, царь и раб Господень – Павел.
История на нем мальтийский ставит крест.
Отверг он, петушась, свой гатчинский насест:
Он зодчих торопил кирпичный гроб закончить.
В короне набекрень, почти сдержав кинжал
Врагов, не по себе ль он траур надевал,
Позируя, в сердцах, для самоучки – Тончи?
1935
6. Анна Иоанновна
Упорна, в младших, к прошлому любовь.
Перебираю имена былые:
Екатерина, Анна, Анна вновь —
Три Парки, прявшие судьбу России.
По-царски средней бунтовала кровь:
Шли конюхам все почести людские.
В ярме опалы стерты бычьи выи
Курляндцев: так заколосилась новь…
Пал в тронном зале сумрак голубой.
Здесь ночью встретилась сама с собой
И умерла
