эта дорога – ехать бы так и ехать бесконечно…
Он, кстати говоря, тоже показал, что умеет заботливым быть. Привёз для Граю свежего молока и только что испечённых лепешек. Добыл в Светлом месте (считай, в чистом поле), чем всех, разумеется, удивил. Наир даже решил сначала, что Ворон это всё украл где-то.
А вся хитрость сводилась к тому, что атаман издалека приметил высокие каменные столбы Светлого места и вспомнил, что сейчас, накануне полнолуния, крестьяне должны приносить на рассвете подношения Великой Матери. Вифриец это считал глупостью: ну, зачем Всеблагой вся эта жратва? Что она с небес снизойдёт молочка попить? Смешно!
А вот им как раз завтрак готовый… Не только Граю хватило, но и всем остальным. А как вкусно!
Правда, с Наиром они и тут успели поцапаться. Всё-таки любит Ушастик на совесть ему давить! А что такого он сделал? Подумаешь, святотатство нашёл!
Эл замер у высоких ворот. Добротные, новые, согретые солнцем, они вкусно пахли деревом.
Атаман ждал появления хозяйки дома. Знал, что она уже приметила гостей и сейчас выйдет.
Когда подъехали, лютый пёс по кличке Мах захлебнулся грозным лаем. Но у калитки остался только Ворон, остальные отъехали к коновязи, и собака успокоилась. Атамана Мах давно принимал за своего.
Стало очень тихо, и Эл отчётливо слышал, как затравленно стучит его сердце. С тех пор как они въехали в уютный, оплетенный сочной зеленью Сальвар, Эливерт усиленно делал вид, что он спокоен и хладнокровен. Но чем ближе к дому портнихи, тем больше сомнений тоскливо скреблось из души наружу.
Что если он ошибся? Если вдове Давмира не нужна Граю? Что тогда делать с этой крохой? Он обещал ей другую жизнь, новую и счастливую. А если он не сможет дать ей то, что обещал?
Да, Вириян одинока. Но, может статься, её это устраивает. Вон, у Риланн из Берфеля тоже деток нет, и Граю она жалеет, и сердце у неё доброе, но ведь она не забрала девчушку к себе. Так, возможно, далеко не всем женщинам свойственно любить детей…
Чужих детей точно способна принять не каждая.
Эл оглянулся на восседавшую на его жеребце малышку…
Нет, всё будет хорошо, он уверен! Кто в здравом уме откажется от этого чуда?
Скрипнула калитка. Вириян шагнула через порог, вздрогнула, окинула холодным усталым взглядом, скрестила руки на груди.
– Эливерт?
– Здравствуй, Вириян!
Провалиться в Лидонское ущелье! Да почему же рядом с ней он всегда чувствует себя нашкодившим мальчуганом? Взгляд так и опускается в землю, и стыдно даже на минуту поднять глаза.
– Зачем ты здесь? Я же просила…
Замораживающий кровь взгляд мазнул дальше, дотянулся до Насти, а вот Граю за пушистым кустом сирени осталась незамеченной.
Эл совсем растерял своё красноречие, кое-как забормотал невнятно:
– Знаю,
