ное разделение. По ее мнению, эффект, или синдром «шахты», дает о себе знать практически в любой сфере. Даже в Microsoft, General Motors, госструктурах Вашингтона (Белого дома и других), крупных университетах и медиагруппах. Кризис показал, что здоровье экономики и финансов зависит не только от цифр, но еще и от культуры.
В книге приводится восемь примеров проявления эффекта «шахты» в таких структурах, как мэрия Нью-Йорка, токийская корпорация Sony, швейцарский банк UBS, Банк Англии, городская полиция Чикаго, калифорнийская компания Facebook, Кливлендская клиника и нью-йоркский хедж-фонд Blue Mountain Capital. Одна часть примеров рассказывает о зарождении синдрома «шахты» и сказочных глупостях «рабов узкого функционала», другая – о способах освободиться от такого рабства – удачных и не очень.
Автор предупреждает, что ни одну из рассказанных историй не следует понимать как законченный стопроцентный успех или провал, поскольку ситуации продолжают развиваться. Битва с эффектом «шахты» не имеет конца.
Как антропология помогает разглядеть синдром «шахты»
Прежде чем перейти к конкретным примерам, для осмысления синдрома «шахты» полезно ознакомиться с выводами антропологии – науки о человеческих представлениях, ценностях и моделях поведения. Они, как лупа, увеличивают внешне незаметные детали. Чтобы запоминать больше и лучше ориентироваться в мире, группы людей используют классификации (разделение вещей и явлений на виды). Причем каждая группа использует свою классификацию.
Некоторые общества причисляют птиц к животным, другие же разделяют на несколько отдельных классификаций.
При этом в любой географической точке люди думают, что их поведение нормально, а поведение отличающихся от них групп людей – нет.
Эту мысль демонстрирует исследование кабилов[1], проведенное французским социологом и антропологом Пьером Бурдье. Ученый заметил, что эти жители Алжира низкой перегородкой разделяли внутреннее пространство дома на две части. Та часть, где стоял ткацкий станок (напротив входной двери), обычно была чуть светлее, выше и больше: там принимали гостей, ели и ночевали мужчины. В меньшей низкой и темной части вместе с животными и детьми спали женщины, а также хранились бытовые вещи.
Когда Бурдье спросил кабилов, почему они так формируют пространство, те сочли его вопрос странным, потому что видели такой уклад с детства. Если бы кто-то предложил им держать предметы обихода в мужской части дома, они удивились бы так же, как американцы, которых попросили бы уложить холодильник под кровать. Антрополог понял, что в кабильской культуре мужчины по статусу выше женщин, а их представление об идеальном доме зависит от принятых культурных норм и закрепляет их. И такая связь прослеживается во всех обществах.
Джиллиан Тетт приводит еще несколько важных выводов Бурдье, связанных с этим и другими его исследованиями:
1. Общество для удобства создает стереотипы мышления и системы классификаций, а физическая и социальная среда отражает их и делает естественными.
2. Стереотипы способствуют подчинению. Элиты заинтересованы в сохранении своего статуса, поэтому закрепляют принятые классификации. Благодаря символам власти статус элиты кажется адекватным и заранее определенным.
3. Социальные группы создают классификации и символы власти не преднамеренно, а, скорее, на грани сознательного и бессознательного.
4. Важно не то, о чем говорится публично, а то, о чем социум предпочитает молчать. В любом обществе одни темы обсуждаются, другие – нет. Не потому, что существует заговор, а потому, что какие-то мысли считаются банальными, скучными, запретными или некорректными.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
