очувствовал, как ритмичные звуки барабанов, стали превращаться в растянутые по времени звуки и краски. Вождь попробовал приоткрыть глаза, но уже не увидел знакомых лиц и привычных очертаний магического зала. Все что окружало его, минуту назад, уже превратилось в спиралевидное пространство, которое, со все увеличивающейся скоростью, начинало втягивать его, также потерявшего ощущение формы своего тела, в этот стремительный бег по кругу.
Присутствовавшие замолчали, увидев, как тело вождя вошло в вибрацию, а потом упало на отшлифованный веками пол подземелья.
– Он вошел в северное зеркало! – прокричал один из присутствовавших.
Легкое облачко появившееся в одном из зеркал, стремительно превратилось в точку, растаяв в нем.
Тело вождя положили на каменное ложе, два из трех зеркал накрыли тканью, а возле того, где мелькнуло воздушное облако, поставили курения и зажженный факел.
Глава первая
Мужчина, лет сорока, с задумчивым видом и мыслями, занятыми совсем другой проблемой, чем необходимость следить за пробегающими автомобилями, благополучно перешел дорогу и направился к подъезду своего дома. Пребывая в таком же задумчивом состоянии, он очень ловко миновал небольшие выбоины тротуара, наполненные весенней водой, и зашел в подъезд.
– Привет Витек, – махнул ему рукой седой мужчина, сидящий за столиком в сквере, когда он проходил мимо.
Но тот, к его удивлению, не заметил этого и не ответил на приветствие, быстрым шагом пройдя мимо.
– Уже глотнул, – показал второй мужчина в его сторону, и, щелкнув по горлу, стукнул фишку домино об стол.
– Да он не пьет! – ответил первый. Это мой сосед. Хороший парень. Наверное, с женой повздорил!
– Эти женщины, кого хош доведут, – согласился второй, присматриваясь к фишкам.
Они еще раз глянули вслед Виктору и продолжили свою игру.
Но Виктор ничего не видел, и ничего не слышал. Набрав код входной двери, и поднявшись в лифте на свой этаж, он машинально открыл ключом дверь и, зайдя в квартиру, не раздеваясь и продолжая свой мыслительный процесс, сел на табуретку в холле.
Взгляд его сразу же устремился в зеркало, висевшее над комодом напротив, хотя заподозрить мужчину в том, что он хочет увидеть в нем свое лицо, было бы трудно, потому что глаза его были устремлены в одну точку, как бывает, когда смотришь вглубь себя.
Через некоторое время глаза его устали. Но он, опустив их на минуту, и помассировав немного виски и лоб, снова вгляделся в зеркало, то, приближая и прищуривая глаза, то, немного удаляясь от него, как будто предмет, который он хотел уловить в зеркале, был очень небольшой, вроде невидимой царапины.
Это была самая обычная квартира, в южном районе Москвы, и в ней еще угадывались запахи стройки, и новой мебели. Мебель и квартира пока что привыкали к своим хозяевам, и мало что могли рассказать и о них, и друг о друге. Единственным предметом, который мог бы похвастаться возрастом и виденным, было старинное зеркало, напротив которого и сидел его хозяин.
Это зеркало уже не раз переезжало с ним из квартиры в квартиру, и было вещью, которая осталась ему от старых времен, как память. Зеркалу было около двухсот лет, об этом говорила цифра на обратной стороне рамы, рядом с которой была надпись, сделанная незнакомым шрифтом, и удивительное клеймо, изображающее какие-то символы. Виктор ощущал его значимость, потому что помнил зеркало с детства, когда оно еще висело в деревенском доме бабушки, над комодом. И отбери у него его, он потерял бы половину себя, столько чувств и воспоминаний было у него связано с этой старинной вещью.
Метровое зеркало было заключено в почерневшую от времени раму, которая представляла собой довольно скромное и тяжеловатое окаймление с несколькими резными канавками вдоль основных линий и вензелями по бокам, вырезанными на старинный лад. Казалось, что зеркало даже пахнет по особенному, стариной. Возможно, такой запах принадлежал особым свойствам этого дерева, которое не было покрашено, но было черным само по себе. И даже, поверхность зеркала источала из себя, какую-то тайну. Может быть, ее навевал оттенок зеркальной поверхности, имеющий особый вид, в котором не было солнечной сверкающей глади современных зеркал. Старое зеркало имело тяжело серебряный тон, с темно серой дымкой и металлическим отсветом, а на его поверхности кое-где были видны черные точки, которые только подчеркивали его возраст, но не мешали смотреться в него.
Возможно, такое ощущение от зеркала, усугубляло его вечное местонахождение в помещениях, в которых было мало солнечного света. И поэтому зеркало в большинстве своем, отражая только тусклый свет лампочки деревенского дома или сумрак дня в прихожей, незаметно и постепенно пропиталось таинственным полумраком. А может быть, таким особенным, представлялось оно только ему, Виктору?
В квартире
