ю запомнила. Вот вам первая, которую моему прадедушке рассказал сам Иван Иванович, который частенько чинил обувь его домочадцам. Ведь он был сапожник, и жил на улице Солянка, рядом с домом моего прадедушки.
Случай с Иваном Ивановичем, рассказанный им самим, в 1886 году, после которого, он бросил пить… и женился
На одной из улиц старой Москвы, Солянке в своей мастерской сидел сапожник Иван Иванович. Худенький мужчина, лет этак пятидесяти. На дворе был конец лета, и день, который уже заметно стал короче, клонился к вечеру.
Спешить ему домой было не зачем, а работы как всегда было много. И башмачки, и сапожки для дамочек, кирзовые сапоги для мужчин, и валенки проношенные, всех размеров. Каждый день несут. И каждый норовит, чтобы поскорее, именно ему в первую очередь сделали.
– Уж ты, Иван Иванович, постарайся, сделай к завтрашнему дню…
– Чтобы завтра были готов, да не халтурь, подметку то покрепче прибей!
– Иван Иванович, уж ты почини, пожалуйста, ботинки Васеньке побыстрее. На новые пока деньжат нет, а эти еще поносить можно…
Всякие шли заказчики, и с гонором и с норовом и с просьбой. Народ– то разный. Да Ивану Ивановичу так – то было веселее. С кем поговорит про их жизнь, приколачивая каблучок, с кем новостями обменяется, с кем пошутит. Так день и проходит.
А чтобы работа нудной не казалась, Иван Иванович имел про запас бутылку водки из соседнего магазинчика. Этот штоф всегда стоял у него в углу за коробками с гвоздиками и сапожным инструментом. И он его расходовал бережно. Нальет себе немножко, выпьет, а бутылку аккуратно назад поставит. Он же не пропойца, какой-нибудь! А так, для настроения!
Бывает, уже тошнит от всех этих подметок да каблучков, а пропустишь рюмочку, так сразу тепло на душе становится, и мысли хорошие набегают, да и время быстрее идет.
Многие, заходя, намекали, что и ему теперь можно подумать о второй женке.
– Совсем ты Иван Иванович себя запустил. Худющий! Жену тебе надо. Вот дочку выдашь, совсем волком запоешь. Женись! Хоть стакан воды подаст, когда заболеешь. Да и дочке за тебя спокойнее будет.
И Иван Иванович понемногу начинал подумывать, а не послушать ли их совета, но оставлял эти планы на потом, когда дочка к мужу уедет. Да и свободу свою, ему терять не очень хотелось.
– И не плохо мне одному. Привык. А едок из меня всегда плохой был, так что не в женитьбе дело, – успокаивал он себя.
Поставив на полку подбитые ботинки, Иван Иванович посмотрел в окошко, на последние светлые облачка, вздохнул, и откупорив шкалик, перекрестившись и что-то пробормотав в свое оправдание, выпил рюмочку. Ненадолго он задумался, вспоминая свою жизнь, и вздохнув, налил еще одну. Затем Иван Иванович бережно поставил шкалик на место, и, занавесив окошки, зажег свечу.
– Сейчас последние башмачки подобью, и домой. Хватит, всех дел не переделаешь! – подумал он, беря в руки молоток.
И вдруг слышит, дверь скрипнула.
– Да кого же это опять черт принес!? Наверное, сегодня до дому не дойду! – беззлобно подумал Иван Иванович, предполагая, что в такой поздний час к нему пришел нежданный заказчик.
Поднимает он голову, и видит, что в дверях стоит его друг и сосед Павел Иванович! Собственной персоной. Да такой веселый, глаза, аж, горят!
– Павел Иванович! Так это другое дело! – радостно подумал сапожник.
Дружба у них была давняя. На одной улице выросли. А когда поженились, то семьями дружить стали. И частенько они бывало с ним, то в трактирчик сходят, то здесь посидят, за шкаликом. Уж так душевно. Хороший человек, и выпить и поговорить …
– Все сапожничаешь, Иван Иванович. Пора уж заканчивать, всех денег не заработаешь! – проговорил весело Павел Иванович, входя в мастерскую, и посмотрев на часы, захлопнул их и засунул в карман на груди.
– Павел Иванович, да ведь все всем угодить хочется, как банный лист пристанут, – сделай быстрее, да сделай! Им кажется что это все просто, отрезал да прибил… Ну да что я? Я уж и уходить собрался, так что садись, сейчас мы с тобой по рюмочке пропустим, – заговорщически подмигнул Иван Иванович приятелю.…
– Нет, Иван Иванович, я без закуски не могу, развезет. Пошли в соседний трактирчик зайдем. Там нам и щец нальют и пирожков поднесут. Посидим да поговорим, вот и вечер хорошо пройдет, – возразил Павел Иванович.
– Ну что ж! – сказал Иван Иванович, вытаскивая гвоздь изо рта, и кладя его на подоконник. – И, правда, почему бы нам и не сходить? По крайней мере, надо мной теперь никакого указа нет. Я теперь, сам себе хозяин.
Иван Иванович засуетился, убирая мастерскую и гася лампу, и хотел было уже снять фартук, да тут обратил внимание на сапоги Павла Ивановича.
– Где
