style="font-size:15px;"> Выкидываю окурок в открытое окно и покидаю машину, аккурат с девичьим истошным визгом.
Игра началась! Только крик неприятно душу шкрябает. Размашисто шагаю в проулок, где слышатся мужские смешки, девичий плач, сдавленные, хриплые повизгивания.
– Помогите! – обречённым шипением.
Бл?!. Что муд* делают?
Злость застилает взор, бешенство затапливает рассудок. Даже плевать на сырость – плохо соображаю, как оказываюсь в темноте проулка, где мелькают силуэты.
– Маленькая, да ты не бойся, мы быстро, – глумливо ржёт кто-то.
– Э-э-э, – окрикиваю парней, привлекая внимание, а сам прищуриваюсь, пытаясь сообразить, мои ребята или нет. Когда вижу – свои – меня обуревает слепая ярость.
Были даны строгие указания, что можно, а чего нельзя, а парни решили проявить инициативу!
Что ж!
– Вали отсюда!!! – хмельной голос одного из… но эффекта не производит. Дождь лупит по лицу, а я целенаправленно иду в толпу. Она сгущается – парни на меня реагируют, но по звукам, у стены копошится ещё кто-то, а девчонка, давясь слезами, отбивается.
Треск ткани, панический визг, шлепки, рычание, гогот.
И Бес вырывается.
Лишь лава вместо крови, безумство в глазах и радость в теле от того, что позволяю расслабиться. Хруст ломаемых костей, вой падающих, негодование остальных, оскаленные морды незнакомых, но которых Костыль притащил. И сам Костыль… он знает, что парни маху дали, потому не защищает, но и свою роль обязан отстоять. То, что он заплатит позже – уже догадывается, на морде его читаю вину и обречённость. Но как истинный воин – готов принять, а сейчас… позволяю перу скользнуть по боку. Только в последний миг осознав, что если бы я не был более ловким – у меня было бы куда опаснее ранение. То ли Костыль так в меня верит, то ли…
Об этом сейчас лучше не думать.
Боль обжигает тело, но мне всё равно – пропускаю Костыля мимо, и с разворота бью локтем в затылок. Знакомый глухо врезается в стену. Разворачивается, прокручивая нож. Метает испуганные взгляды то на меня, то на парней и благоразумно даёт команду:
– Быстро, валим!!! – припускает так, что из-под подошв шлепками разлетаются брызги.
– Нах* отсюда, – харкая кровью, стенает тощий, едва на ноги поднимаясь чуть в стороне. Ему помогает крупный.
Ещё слышны голоса и топот удирающих, а я уже к Арине спешу.
– Ты как? – склоняюсь над девчонкой. В скудном свете она кажется смертельно напуганной. Мокрые, слипшиеся волосы. Огромные глаза, подрагивающий рот, даже зубами от страха клацает. Бледность, дрожь тела. Её лихорадит.
И от страха накатывает ступор.
Бл*, этого не ожидал.
В душе злоба опять прокатывает, и уже красочно вижу, как расправлюсь с убл*. И Костыль ответит!
Неописуемо страшно убедиться в допущенном мною промахе, но глазами по телу девчонки прогуливаюсь, выискивая хоть намёк, что изнасилование было. Пальто нараспашку. Мокрое платье разорвано,
