напяливая на себя тонкие джинсы с дырами на коленях.
– Да пошел ты! – крикнула Аяна и перехватила Петьку покрепче. – Уроды вы, а не родственники!
Лидка, по обыкновению молчаливая, собирала в рюкзак свои тетрадки. Последние учебные дни перед Новым годом были спокойными – в школе царила радостная суматоха, повсюду висели дохлыми гусеницами пушистые гирлянды, в фойе стояла обглоданная елка, и даже учителя были расслабленными и веселыми. Только вот ходить в школу все равно надо было, а ведь так хотелось поспать…
– Заплести тебя сегодня? – спросила Аяна у Лидки, отвернувшись от невыносимого Санька. Петька, почти доевший свою кашу, с чавкающим звуком теперь высасывал воздух из бутылочки.
Лидка, уже одетая и все еще лохматая, лишь скользнула взглядом по Аяне:
– Нет. Не надо.
– Как хочешь, – Аяна набросила на плечо грязное полотенце, прижала к себе Петьку, погладила его по спинке. Снова глянула на Санька: – Хоть сегодня дойди до школы. Я говорила с Грымзой. Если ты опять не появишься, тебя вышибут.
– Не имеют права, – выпятив нижнюю губу, беззаботно отозвался Санек. Он искал какую-нибудь футболку в наваленной горе несвежих детских вещей.
– Всё они имеют. Опять будешь не аттестован – останешься на второй год. В седьмом классе, как дебил какой-нибудь. Тебе это надо?
– Отвали.
– Хоть раз послушай, – процедила Аяна. – У психиатра на учете, в полиции на учете… Еще и второгодником будешь, да?
– Захочу и буду. Моя жизнь. Ты мне не мать.
Аяна вспыхнула. Уложив икающего Петьку на матрасик, она скомкала в ладонях перепачканное полотенце и поднялась, не зная, что сказать. Да, она не мать им. И Виктория им матерью не была, но ее они порой слушали – старшая сестра всегда умела найти подход к каждому, а нотации Аяны все пропускали мимо ушей.
В комнату заглянула мать – ее распухшее и бледное лицо, напоминающее блин луны, на котором в складках кожи утопали заплывшие глаза, было совсем незнакомым.
– Чё горланите? В школу что, не надо?
– Надо, – тихо сказала Лидка и прошмыгнула к матери как бродячая кошка, ластясь под руку.
Мама была трезвой – вокруг нее стоял удушающий дурман перегара, но глаза оставались ясными. Обняв дочку одной рукой, другой мама взъерошила Лидкины волосы. Девочка прижалась к маме крепко-крепко, зажмурилась, запоминая этот момент.
Аяна, успевшая переодеться в платье, расчесывала свои черные волосы. Эти волосы всегда были гордостью девушки – тяжелые, густые и блестящие… Расческа застревала зубчиками в спутавшихся за ночь прядях, и Аяна фыркала, пытаясь выдрать волоски.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного
