20006c7f91a_jpg.jpeg"/>Как эфемерна жизнь и в вечности миров,
мы как песчинки млечного пути, сгораем среди звёзд.
Движение планет сменяет день на ночь,
и трудно в тёмном небе рассмотреть фонарщика фонарь,
что честно исполняя договор,
старается успеть за круговертью дней.
Лишь в вечности покой.
Кто устремлён быть королём и властью опьянён,
желает править всем и всеми, по справедливости,
так что б не дай-то бог не свергли раньше срока.
Вторые честолюбцы, гордынею своею загнаны по кругу,
живут лишь в ожидании похвал и должностей,
и званий, и чинов.
А третьи льют в себя без устали, как в ненасытную утробу,
Сгребая всё, что могут ухватить,
и накопительство их с пьяницей роднит.
Другие на чужом горбу попасть стремятся к богу!
Любимый милый мальчик мой, мой белокурый принц,
с глазами полными от слёз, летишь ты среди звёзд.
Ты счастлив, что познал любовь, не плачь и не грусти.
Любовь вот чудо из чудес, что дарят нам цветы.
Где мне найти свою змею, что б к звёздам унестись,
И злато променять миров на милые черты.
Дышать с тобой, давать воды и протирать шипы,
и стать стеклянным колпаком для всех невзгод судьбы.
ЗВЕЗДА В НОЧИ
Мой серый «Mercedes» во мраке ночи,
Летит сверкая яркою звездой,
И в трёх лучах эмблемы на капоте,
Я как в прицеле торпедирую врагов.
Часы по литрам поглощают время,
О, скорость ты безумна и сладка,
И ввинчиваясь в злые повороты,
Я как наездник подгоняю рысака…
В колонках ад грохочет Rock-n-Roll+а,
И свет ксенона разрезает поворот
Оставив след горящий на асфальте
Я безвозвратно пропаду за горизонт…
ЗОЛОТАЯ АДЕЛЬ
Не время раздавать обеты,
что злые языки на нас клевещут, право,
и посылая вам приветы,
хочу замолвить дружеское слово
за род мужской,
и честь задетую тобой!
И женщин милых защитить,
Дуэлью дело завершить!
В такое время не простое,
В сетях запутаться возможно,
И маски надевать не сложно,
Но право это всё пустое!
Ведь женское не спрячешь естество,
Под стрижкою затылка твоего!
МЕСТЕЧКО
В медвежий угол на Руси, среди болот и рек,
в лесу дремучем, сослан был в изгнании человек.
В расколе церкви обвинён, по широте души,
не смог он щепотью сложить скорузлые персты.
Собрав пожитки и родню, с толпою бедолаг,
он отчий дом оставил свой с слезою на глазах.
Скрижали старые вели в раскольников обоз,
и образ мироточил тот, что инок малый нёс.
За веру и покой отцов страдали мужики,
и бабы выли по лесам, стеная от тоски.
Прошли не мало истоптав тропинок ходаки*,
пока монах не указал низину у реки.
Там тот велел им возвести часовню из сосны,
и крест восьмиконечный встал как знак конца пути.
В местечке нашем тишь да блажь, погосты да кресты,
четыре церкви вековых осталось из восьми.
Старообрядцы обнеслись оградою стальной
и прячут от мирян свой быт с надеждой на покой.
Местечко наше хорошо для созерцания дней,
текущих вялою тоской под сенью тополей.
Столичный лоск от нас далёк, и едут мужики,
собрав пожитки в узелки, на дальние посты.
*ходаки – повседневная обувь простолюдина, сапоги из одного куска грубой кожи.
