меня от массы хлопот, неизбежно возникающих в этом случае. Заодно, может подкинет какую идейку про конкурентов. Всё же на него наезжали уже три раза, тогда, как на меня только один. Так что про конкурентов он наверняка знает лучше моего.
Вовка Гаевский после ухода в отставку из Службы Внешней Разведки, осел в Москве. Теперь держал на паях с нашим старым другом охранное агентство. Учитывая, что он блестящий аналитик, который, к тому же, имеет под рукой достаточно квалифицированных детективов, я поступил совершенно правильно, попросив его о помощи.
Дверь в каюту отдыха отворилась, пропустив внутрь офицера иммиграционной службы. Ага, значит, погрузка закончена и скоро взлёт. Проверив мои документы, офицер сверился с полётным листом и, найдя фамилию “Rusakoff”, удовлетворённо поставил галочку в нужной графе. Окинув взглядом помещение и отметив, что оно под завязку заставлено ящиками с пивом и коробками с орхидеями, он, ухмыльнувшись, только пожелал счастливого пути и вышел.
Конечно, офицер понимал, что сопроводительные документы на этот груз у экипажа отсутствуют. Пилоты многих компаний промышляли бизнесом такого рода, но иммиграционную службу это не касалось. Это уже дело таможни.
Буквально через пару минут дверь в каюту отворилась вновь. Сопровождаемый небольшой беспородной собачкой, внутрь вошёл тайский таможенник. Все сопроводительные документы находились у его старшего напарника, поэтому количество груза ему было неинтересно. Гораздо важнее пристально следить за поведением собаки, натасканной на поиск наркотиков.
Однако, покрутив носом возле ящиков с пивом и коробок с цветами, собачка подошла ко мне и глянула снизу вверх, слегка вильнув пушистым хвостиком. Я легонько потрепал её по загривку, когда она, привстав на задние лапы, потянулась ко мне своей острой мордочкой. Её хозяин что-то произнёс по тайски, собачка завиляла хвостом ещё энергичнее, и глянула виноватым глазом на своего двуногого друга, как бы извиняясь:
– И здесь я не могу ничего унюхать.
Когда и таможенник покинул каюту, в дверь просунулась голова бортинженера, который, промокая лоб уже изрядно влажным платком, сообщил:
– Ну, кажется всё. Сейчас задраемся и, как в песне: всё выше, и выше, и выше… Посадка в Чкаловском.
Действительно, через полчаса, получив добро от местного диспетчера, наш "Ильюшин" пошёл на взлёт.
Воскресенье
Москва
Русаков
В Чкаловском аэропорту наш самолёт встречали почти под утро. Едва дождавшись, пока откроется грузовой люк в хвосте самолёта, Слава быстро взбежал внутрь по аппарели. Следом в самолёт поднялся Вовка Гаевский. Они ещё не знали, что за страшный груз я привёз из Бангкока. Пробежав глазами сопроводительные документы, Слава поднял на меня удивлённые глаза:
– Я что-то не пойму: какая-то херня получается. По факсу передавали одни номера накладных, здесь я получаю другие. В чём дело?
– Давай-ка
