Мысль о глоточке чего-либо более крепкого, чем кофе, давно мелькала в голове. Несколько минут я колебалась, борясь с собой, потом махнула рукой: «А! Один глоточек!»
Бабушка вела строгий учет запасов алкоголя, который весь предназначался «на экспорт»: для расчета за коня, которого весной и осенью она нанимала для вспашки огорода, и гостям. Но у меня был свой запас, бабушка о нем не знала: пара бутылок виски из дьюти фри. Я привезла их из города на случай, если нагрянут гости, которые не станут пить «Беларусь синеокую» из автолавки. Я откупорила одну из бутылок – свернула ей головку, налила немалую толику в маленковский стакан и решительно отхлебнула изрядный глоток, чтобы сразу покончить с угрызениями совести.
Когда стакан опустел, я уже смотрела на мир с гораздо большим оптимизмом. Как гусь из лужи, высунула голову из алкогольных глубин и думала обо всем случившемся с пьяным благодушием. В самом деле, чего это я так разволновалась? Ну, увидела я Калёниху и Михася в неурочный час, там в поле, и что? Да ничего! Обоих я знаю с детства и никак не могу подозревать их в каком-то мрачном злодействе. Нет, вполне возможно, что Калёниха наведывалась куда-то с не очень-то благовидной целью: может, колдовала на картофельном поле Макаручки, чтобы картошка у нее не уродила; может, тайком доила колхозных коров, которые сейчас и ночью пасутся возле Хутора; может, накосила сена на колхозном лугу. А Михась… Ну что Михась? Он поэт, романтическая натура, влюбчивый, как все поэты, мое предположение правильно: он шел на свидание с какой-нибудь молоденькой дачницей.
Что до привидения в ольшанике на нейтральной полосе, то это именно привидение – оно мне привиделось. Никого в ольшанике не было. Не бывает никаких привидений!.. Я ведь не темная старуха, чтобы верить в какие-то привидения, – я живу в двадцать первом веке и у меня высшее образование!.. Давай, сказала я себе, рассуждать логически: я устала, всю ночь провела на ногах. От усталости мне и померещилось. А человек, который заглядывал в окна, скорей всего дачник из компании Сивого. Пьянчужка. Надеялся что-нибудь стащить и обменять на выпивку. Таких теперь много, как мошкары.
Дверь веранды отворилась, и вошла баба Мокрина, удивилась, что я уже не сплю. От выпитого виски я окосела, но усилием воли сфокусировала взгляд на бабуле, спросила, что сегодня готовить на обед. Бабуля пожелала борща с отварной картоплей и пошла открывать курятник.
Закудахтали, вырвавшись на волю, куры. Брызнули на веранду первые лучи солнца. Началось утро.
Но как же бранилась бабушка, когда узнала, что ночью я окучила картошку! Как честила меня, что таскаюсь по ночам незнамо где! Это напомнило мне ее лучшие годы.
Черное болото
Этим летом я сама себе напоминаю хомяка в колесе: пока колесо стоит, набиваю защечные мешки, осматриваюсь с интересом, даже красоту навожу… Но вот кто-нибудь крутанет колесо – и побежала. Остановиться невозможно. Сходя с ума. Изнемогая. А сообразить, как соскочить с колеса,
