Семен Иванович. – Но если комиссия что-нибудь нароет, учти: поддержки не будет. Думаешь, меня просто так назначили ее председателем? Или я сворачиваю проверку по-быстрому, или ищем до последнего. А последним можешь оказаться ты.
– Но ведь пара коробок продуктов для личного употребления не устроят там? – Кубышка кивнул наверх.
– Ты должен мне написать, что и сколько. Я передам туда. А там решат. – Брюжалов явно был недоволен несговорчивостью Соскова. – Только если список не впечатлит, решат, что ты надуваешь своих, и будет еще хуже.
– Мне нужно время, чтобы составить опись, – сдался Афанасий Игнатьевич. – Но, боюсь, то, что я приберег себе на трудные времена, не впечатлит.
– Главное, чтобы этот запас соответствовал твоему уму и практичности, которую достаточно высоко оценивает наше руководство, – дал последний совет руководитель проверки. – А времени тебе даю ровно сутки.
После ухода Брюжалова Кубышка попытался проанализировать ситуацию, но, как ни прикидывал различные варианты дальнейших действий, по-любому риск был огромным.
Сохранившихся после пожара учетных документов Петракову было явно недостаточно, чтобы составить мнение даже по поводу правильности ведения складской учетной политики, не говоря уж о возможных злоупотреблениях или воровстве. Главный бухгалтер, пожилая еврейка трудно определяемого возраста, на все его запросы отвечала одинаково спокойно: «Уничтожено фашистскими бомбами». При этом ее уверенность и спокойствие могильной плиты для опытного Петракова объяснялись исключительно отсутствием документов.
– Скажите, Исраэла Соломоновна, а кроме основных складов, ваше предприятие имеет какие-нибудь филиалы или резервные хранилища? – поинтересовался капитан милиции, хорошо помня о хранилище в Волковой деревне.
– Товарищ капитан, вам же, работнику ОБХСС, не хуже меня известно, что раз на нашем балансе не значится никакого другого имущества, значит, и филиалу неоткуда взяться, – немного уклончиво ответила опытный бухгалтер.
– А к овощехранилищу в Волковой деревне Бадаевские склады имеют какое-либо отношение? – более конкретно задал вопрос Петраков.
– У нас на балансе нет никакого овощехранилища в Волковой деревне, – более чем уверенно заявила бухгалтер.
– Тогда мне нужно переговорить с Афанасием Игнатьевичем, – обрадовался работник милиции, чувствуя, что нащупал какую-то ниточку.
Бухгалтерша, пожав плечами, пошла выяснять, свободен ли ее начальник, и через пять минут заявила, что Сосков освободится не раньше, чем через полчаса.
– Ничего страшного, подожду, – кивнул Петраков, хотя ему не терпелось выяснить ведомственную принадлежность овощехранилища, его содержимое и, главное, то, почему охранник упомянул Соскова словно своего начальника.
Прошло полчаса. Алексей Петраков подошел к кабинету Соскова и, постучавшись, попытался открыть дверь. Та была заперта.
– Он недавно
