засек, откуда доносился гнусный голос, перебежал на другую сторону вагона и швырнул в то место гранату. Послышался взрыв и болезненные крики. «Получайте гады!» – злорадно подумал он.
Гитлеровцы с упорством маньяков снова полезли вперед. И опять автоматные очереди, все более короткие, преградили им путь. Дубинин вставил в автомат последний диск. С досадой поглядел на оставшиеся две «лимонки». Их он берег на крайний случай. «Ну вот и пришел твой последний час, Иван!» – подумал обреченно.
Море ласково плескалось у берега. И было оно, как глаза у Аннушки, синее-синее. Трудно ей будет одной детишек растить! Старший конюх Иван Дубинин уже не вернется в родное село…
Снаружи послышались шаги, осторожные, крадущиеся. Дубинин насторожился. Нельзя ни в коем случае дать гитлеровцам захватить его врасплох! Он должен последнюю гранату бросить в немцев. Чтобы подороже продать свою жизнь!
Наступившая вдруг непонятная тишина насторожила Ивана. Он выглянул из вагона. Никого! Бросился в другой конец вагона и вдруг увидел своих. Они бежали цепочкой вдоль берега. Внезапное «ура» разорвало воздух.
На глаза Ивана невольно навернулись слезы. Неужели?.. Не верится! Но глаза не обманывали – солдаты уже приближались к вагону. Иван выскочил из своего убежища и устремился к своим. Сердце его было готово выпрыгнуть из груди. Он бежал, широко раскинув руки, задыхаясь от радости. Обнимал одного солдата, другого…
– Дубинин, ты?! – раздался удивленно-восторженный возглас.
Рядом стоял комбриг. Иван вскинул руку к каске.
– Ваше задание выполнено, товарищ…
Майор не дал окончить, крепко обнял.
– Жив! Ну и молодчага же ты!
Их окружили солдаты. Радостно тискали Дубинина, что-то говорили…
– А где остальные? – тихо спросил комбриг.
Все вокруг сразу замолкли, словно предчувствуя роковой ответ. И Иван, чувствуя настроение окружающих, тихо произнес:
– Нету их…
Тишина стала оглушительной. Все хорошо понимали, что здесь произошло и как помогли им эти павшие ребята…
– По местам! – прервал это горестное молчание голос комбрига. И все сразу пришло в движение. – Отдадим почесть погибшим, изгнав фрицев из Севастополя!
Наступление продолжилось. Атакующие все дальше уходили от берега. Бой шел уже на западной окраине города. Но фашисты, понимая свою обреченность, яростно сопротивлялись. При повороте улицы взвод, в который вернулся Дубинин, был вынужден залечь. Пулеметный огонь был настолько плотен, – головы поднять невозможно.
– Вот чешут, сволочи! – зло произнес седоусый сержант, заменивший погибшего лейтенанта Земкова. – Сховались в подвале и чешут нас с фланга.
Они лежали в кювете, а по булыжной мостовой резко щелкали пули, с визгом отскакивая от камней. Кустарник вдоль тротуара был скошен начисто. Иван осторожно
