align="center">2
Кто сказал, что рельсы убегают за горизонт?
Для Сергея они всегда убегали только за гору, которую он сам, ещё лет десять назад, назвал «Бронтозавром». Не надо было обладать слишком бурной фантазией, чтобы увидеть сходство с вымершим много миллионов лет назад исполинским ящером, который, вытянув шею, положил голову на землю и уснул. В ветреные дни на склонах «Бронтозавра» качались деревья, и казалось, ящер дышит, шевелится, живёт. Но сегодня погода была солнечная. Ни ветерка, ни дуновения. На небе ни облачка, и солнце в десять утра уже изрядно припекало.
Выйдя из электрички, Сергей сразу же, стянул футболку и сейчас шагал по рельсам, с удовольствием подставив солнечному теплу совсем не плохо развитый торс. С каждым шагом и без того хорошее настроение улучшалось.
Свежий воздух, солнце и предстоящая вечером встреча с Натальей помимо воли трогали его губы довольной улыбкой. Даже то, что весь день придётся вместе с отцом трудиться на садовом участке, а точнее на втором этаже в доме, не портило этой эйфории свободы. А если учесть, что вечером приедет Клестовский и привезёт пару бутылочек, то настроение не упадёт уже точно.
Так он и шагал до сада, всю дорогу едва заметно улыбаясь и глядя на «Бронтозавра», который так никогда и не проснётся.
Мать, как обычно, что-то делала на маленьком садовом участке, то ли подрезала усы у клубники, то ли ещё что-то.
– Привет!– громко крикнул он и прошёл в дом.
Повесив футболку на спинку стула, Сергей достал из шкафа рабочие штаны, быстро переоделся и, когда мать вошла в комнату, гаркнул:
– Готов к труду и обороне!
– Ты чего орёшь?– мать поморщилась.
– Командный голос вырабатываю!– по инерции продолжал хохмить он, хотя заметил, что матери не до шуток.
Мать выглядела усталой. Шалившее последнее время давление порой рисовало у неё под глазами тёмно-синие круги, вызывало головную боль и бессонницу. Сергей тут же заметил эти признаки.
– Что случилось?– уже серьёзно спросил он.
Она не ответила, вздохнула и пошла на кухню разогревать ему завтрак.
Сергей прошёл за ней, уселся за стол.
– А папа где?– спросил он.
– Это у вас надо спросить,– проворчала мать, мешая макароны на сковородке.
– Не понял.– Сергей удивлённо вскинул брови.– Он что, не приехал вчера? Он же вчера собирался поехать.
– Собирался или поехал?– уточнила мать, доставая из холодильника майонез и яйца.
Сергей понял, что прокололся. Он не ночевал дома, пользуясь тем, что родители уехали в сад. Они, конечно же, ничего бы не сказали, даже если бы были дома (не маленький всё-таки), но мать опять бы не спала всю ночь. Мать есть мать, и будь он хоть сорокалетний, всегда будет о нём беспокоиться. А ему было двадцать три – второй самый беспокойный возраст для родителей.
– Собирался,– нехотя
