на лебяжью стать
И пнёт – ты не привык к труду бедняжка,
Но плуг тебе, увы, таскать.
И потому ты не стучи копытом:
Ты сколько сам-то проживёшь?
И не води ты боком сытым,
Ведь завтра ты со мной в поход идёшь.
СТИХ ПИСАННЫЙ ПЕРЕД ДУЭЛЬЮ
Всё – играю со смертью в игрушки:
И навстречу ей шаг, и другой,
Жизнь моя не ценней побрякушки,
И в могиле уже я одною ногой
Мой противник на шаге на третьем
Поднимает, спеша, пистолет,
И холодом, ровным и смертным
Дуло смотрит. А жизни уж нет.
И соперник привычным взглядом
Ищет страх или бледность в чертах,
Но их нет, не ходили и рядом,
А ему лишь усмешка кривая в устах.
СТИХ ПИСАНЫЙ В ТУ ЖЕ НОЧЬ
Опять играю я со смертью в прятки-
Барьером брошены плащи,
На прошлое гляжу я без оглядки-
Ты примиренья не ищи.
А пистолет уж высекает искры,
И свежий порох сыплется струясь,
И бегают в смятении и мысли,
За сердцем бешено несясь.
Противник шаг – идет к барьеру,
И вот уж поднимает пистолет,
И следуя его примеру
Иду, а смерть глядит на эполет.
Пусть целишь в лоб, но руки непослушны,
И в белых, в ниточку губах
Улыбки нет. Как все мы простодушны
Стреляясь только на словах.
х х х
Опять играю я со смертью в прятки,
Опять ищу в чертах чужих я страх,
Теперь с нас просто взятки – гладки,
И холод в мыслях и моих словах.
Обниму-ка я бабенку…
Обниму-ка я бабенку.
Делать что? И то дела.
Лучше бабу-разведенку-
Так она мягка, бела.
Ах, как кожа пахнет потом.
Грудь размята. Тела дрожь,
Да не будь хоть в ласках жмотом,
Да не верь: "Меня не трож".
И не верь, что эта стерва
Губ не хочет целовать,
Да не верь, что эта курва
Не затянет на кровать.
х х х
Обниму-ка я бабёнку.
Делать что? И то дела.
Лучше бабу-разведёнку-
Так она меня звала!
Я отлюбил. Как горько? Как обидно…
Я отлюбил. Как горько? Как обидно?
В любовном кубке уксус – не вино
И в поцелуи нежном и невинном
Разврата тленного частицу вижу я.
Душа
