style="font-size:15px;"> Найрад и без намеков понимал, что секретарю, который в последнее время все больше напоминал на верного пса, не нравилась затея с предателями. Но он должен был попробовать. Если все получится, у волков появится существенный козырь перед врагом, поэтому вожак хотел лично проверить одну теорию.
По подземному ходу они спустились в изолятор тюремного блока, о существовании которого знали далеко не все жители общины.
В комнате допросов пахло сыростью. Найрад плюхнулся на видавший виды стул и ждал, пока Инго приведет заключенного, постукивая пальцами по лакированной поверхности стола. В этот раз помощник, обычно чутко угадывающий его волю, проигнорировал желание босса поговорить с арестантом тет-а-тет.
Вместе с заключенным в комнату ввалились двое рослых оборотней, которые растянулись в поклоне, повалив преступника на пол.
Найрад картинно закатил глаза, на что Инго, стоящий в дверях, только пожал плечами.
Через несколько секунд охранники поднялись и застыли по стойке смирно, держа под руки парня, ради встречи с которым вожак пожертвовал созерцанием заката.
На лице арестанта красовался здоровенный синяк, левый глаз припух, сквозь одежду просматривались ссадины. Регенерация не успела скрыть следы побоев, значит, бедняге досталось недавно. А ведь Найрад велел хорошо обращаться с пленными.
– Оставьте нас, – коротко распорядился вожак.
Предатель
Охранники рывком поставили парня на колени, и пятясь, чтобы ненароком не повернутся спиной, вышли. Инго запротестовал, но здоровяки оттеснили его в глубь коридора и захлопнули дверь.
Найрад набросил на комнату облако отторжения, настроив его так, чтобы тюремщики чувствовали, что с ним все в порядке, но не могли видеть, что происходит внутри.
Пленник глядел в пол. Желтоватые волосы намокли от пота. На вид ему было около двадцати пяти лет. Крепкий спортивный парень. Несмотря на следы побоев, можно было легко догадаться, что он пользовался популярностью у юных волчиц.
– Открывайся, – приказал вожак.
Уровень силы позволял Найраду просматривать воспоминания без разрешения, но он не торопился пользовался этим преимуществом. Копаться в чужих головах не доставляло перекидышу никакого удовольствия. Скорее наоборот, он чувствовал брезгливость всякий раз, когда приходилось этим заниматься.
Нынешний просмотр являлся вынужденной мерой. Вожак хотел понять мотивы переметнувшегося на сторону врага сородича.
Предатель заёрзал на полу и поднял глаза. Во взгляде пленника уважение смешивалось с ненавистью. Не в силах смотреть прямо, оборотень зажмурился и повалился на пол, то ли в надежде сыскать снисхождение, то ли не в силах противится инстинкту подчинения.
Найрад потянулся к нему нитью своего сознания. Он чувствовал запах пота, исходивший от сородича несмотря на то, что их разделяло полкомнаты. А уж о том, что творилось
