профессора на кафедре филологии, – провода как раз и обязаны своим появлением старым фантастическим фильмам. Я очень хорошо помню эти грязные антиутопии 80-хх и 90-хх годов двадцатого века – там слишком много проводов. Повсюду какие-то страшные, угловатые металлические приборы и инструменты[36], люди долбят по ним, сваривают, паяют… кошмар! И, что не менее удивительно – почему-то любые медицинские операции приносят пациентам дикую боль.
Что-то припоминаю такое.
– Там люди путешествуют на звездолётах к другим мирам, а жить комфортно на Земле не удосужились. Я уж молчу о том, что средства связи закреплены статично на каких-то приборных панелях, громоздки и немобильны.
– Всё верно, док. Вы только одно не учли – Алиса Селезнёва жила в счастливую эпоху. И переговоры там велись по рации, и грязи в том будущем нет, – я немного загордился по поводу своего советского детства, в котором появлялись такие шедевры проницательной фантастической мультипликации.
– Может быть… – в зале послышалось шушуканье, даже Чжао обратился к помощнику, – «Алиса Селеснёва?»… это скорее исключение. А что касается правила, то есть в этих фильмах ещё кое-что… эммм… весьма неадекватное, мягко говоря… Там постоянно демонстрируется эдакое внешнее великолепие, красота и экологичность жизни, то есть пыль в глаза пускают. Но по мере развития сюжета выясняется, – он манерно исказил голос, чтобы спародировать рассказчика страшных сказок, – что за эти блага человечество чем-то расплачивается. Всегда есть какая-то обратная сторона медали, более неприглядная. Причём проглядывалась традиция представлять это как деградацию по сравнению с современностью, оборотную сторону прогресса. Я бы даже осмелился предположить, что это ещё началось с Герберта Уэллса и его «Машины времени», если помните. – В зале одобрительно зашумели. – А в кино идею подхватили многие сценаристы, уже даже слишком многие… На мой сугубо субъективный взгляд, это помогало зрителю ослабить непреодолимую зависть к жителям будущего. В результате он думал, скорее всего, так: «Это, лишь, кажется, что жить лучше там. На самом деле лучшее время для жизни – моё».
– Близе к теме, каллека!
– Да-да… Я и говорю, что возможно, и даже вполне вероятно, что бессознательное нашего гостя ещё не перестроилось, и потому выдала этот весьма… эмм… неуклюжий ретро-контент.
– Ну, ат этаво летло-налёта насе соу толька выиглаит. Сагласитесь.
Зал моментально отреагировал дружным смехом, кажется, они все немного опухли от речи учёного.
– Халасо. Я пладолзу. Нисматля на век бесплавадных тихналогий, мы соблались тут все в атном месте в то сисле и стобы заситить себя. Данный кантент ахланяется законом. Пака вы не лазлесите его выдавать в эфил, мы не смозим этаво стелать. Любая утеська пазволит вам падать на нас в суд и выиглать плацесс без плаблем.
– А если я не разрешу?
– Весь мателиал будет тутзе унистозен пад наблюдением гинилала. Всё велна, гинилал?
– Tak
Комментарий к эпизоду: концепция «грязного, урбанистического, будущего» впервые была реализована Дж. Лукасом в «Звёздных войнах» и впоследствии Дж. Камероном в «Чужих» и прочих фантастических произведениях.
