сам Инсор, что…
… так могла бы говорить ее мама…
Сурая, уже опустив руки Шафиры, внезапно добавила, цепко вглядевшись в глаза девушки:
– Не грусти об ушедших. Твои родные видят тебя и гордятся тобой.
Больше Шафира не могла сдерживаться. Рухнув перед Пророчицей на колени, девушка разрыдалась впервые за последнюю весну. Сурая погладила Шафиру по макушке, затем подняла ее лицо, придерживаясь пальцами за подбородок. Тепло улыбнувшись, Сурая сказала:
– Еще удивишь всех… И себя, и друзей.
Глотая слезы, Шафира робко улыбнулась в ответ. На душе посветлело, как бывает от возвращения в родной дом после долгих странствий.
Тем временем Сурая развернулась к Дьярре.
Великая смотрела на высокую, седую женщину, лицо которой избороздили многочисленные глубокие морщины; ясные глаза Пророчицы сияли молодостью, спина ее была абсолютно прямой, – и девушку охватила робость. Дьярра вдруг осознала всей Великой сутью – это и вправду та, что видела Инсора. Та, что прошла сквозь весны и эпохи Мира. Та, по сравнению с которой даже ее Великий отец – мальчишка.
И вот она, девчонка с Лазурным Кольцом вождя, обуза, предводитель без княжества, трусиха – стоит перед Изначальной Пророчицей, съёжившись от ужаса.
– Великая Дьярра, мое почтение, – Сурая неожиданно поклонилась.
Девушка растерялась и спешно поклонилась в ответ. Сурая, распрямившись, склонила голову набок, рассматривая взъерошенную Великую с почти материнской грустью в глазах.
– Дитя, – наконец произнесла Пророчица. – Немало испытаний вижу я на твоем пути. И битвы, и смерть, и зыбкие надежды. Но что гложет тебя, моя милая? Сомнения твои велики, как и Великая суть, и потому взор мой затуманивается.
– Госпожа, я просто… Думаю, что… – Дьярра робко взглянула на Сураю и продолжила с отчаянной горечью, – я не вождь. Я боюсь подвести отца… Ведь если бы не мои спутники, я бы умерла в родном замке, на своей земле! Сама по себе я никто…
– Это правда, – с охотой подтвердила Сурая. У Дьярры перехватило дыхание. Пророчица тоже думает, что она, Великая Румхии, ничтожна? Тогда что уж тут говорить…
Но Сурая продолжила:
– Вождь без преданных соратников – никто. Вождь без сомнений – никто. Вождь, который считает себя мастером во всем – никто. Кстати, Кольцо уже пробудилось?
Резкая смена темы разговора застала Великую врасплох. Она недоуменно посмотрела на левую руку и ахнула. Если раньше в свете Лазурита едва различалась туманная дымка, то теперь камень сверкал небесно-голубым цветом. Не так ярко, как у Магрифота, но все же…
– Деточка, – Сурая нежно погладила ошеломленную Великую по голове. – Тебе стоит поменьше копаться в себе и побольше думать о своей миссии. Многие верят в тебя, даже те, о ком ты и не ведаешь…
– Но смерти… – Дьярра всхлипнула.
– Это война, – неожиданно жёстко ответила Пророчица. – И цель любого вождя – сделать
