style="font-size:15px;"> – То ягоды продает, шобы на оброк собрать, а то вдруг шелка за золотой носит.
Воздух накалился от зарождающегося скандала. Ручка заскрипела чаще, словно Настасья хотела набрать воды как можно быстрее. Я бы тоже постаралась убежать от таких соседок. А то и вовсе за водой в ночи выходила.
– А ты не слыхала шо ль? – Одна из баб положила руку на сруб. – Фимка два дня назад кабанчика изловил в лесу и в Царьград уехал. Видать, продал.
– Значицца, страж Мотьку за зайца голышом бегать заставил, а Фимке за кабана шо? Благодарность?
– Нам на пропитание надо, – пискнула Настасья. – Страж придет – мы рассчитаемся. Продаст муж мясо, и сразу должок вернем.
– На кой стражу твое золото, болезная? Оно ему без надобности. Он бобылем, сказывают, ходит. Жена ему нужна. Понятно теперь, как должок отдавать будешь. А муж-то знает?
Пальчики разжались, и полное ведро свалилось обратно с громким плюхом.
– Ага, вижу я и ваше пропитание. – Одна из баб поддела пальцем шелковый бант. – Покажешь, как сие чудо жрать правильно?
Настасья задрожала, съежившись под тяжелыми взглядами завистниц.
Я медленно подошла к колодцу, нарочито громко охая. Все трое воззрились на меня: бабы – с презрением, тощая – с испугом.
– Здравия вам, красавицы. – Я потерла спину и присела на грубо сколоченную лавку, придвинутую к основанию колодца.
Она была предназначена для полных ведер, значит, и меня выдержит.
– И тебе, старуха. – Все трое отступили на шаг. – Устала?
– Ой, силы уже не те, – я вздохнула, – слуха нет, глаз нет, руки слабые. Вот, думаю, отдохну с молодухами и дальше пойду.
– А куда идешь-то?
– За ягодками. – Я махнула в сторону Серого леса рукой. – Какое-никакое, а пропитание. Хмельную воду на малинке поставлю, продам, сахарка голову куплю и буду зимой чаевничать.
Я сощурила глаза: попала камнем в огород или нет?
– Неправильно ты, бабка, живешь, – одна из баб оскалилась, проглатывая наживку. – Ты за кабаном иди. Говорят, страж лесной юродивым да убогим все прощает. Будешь потом тоже с лентами в волосях красоваться.
Настасья потупилась под громкий хохот. Я же хмыкнула и прошамкала беззубым ртом:
– А я ведь частенько в лесу бываю. Стража вижу. Да пса его.
– Да ну? – Все трое снова посмотрели на меня с неподдельным интересом.
– Да, – ответила, кивая. – Стара я больно, много пожила, много чего знаю. Рассказать, что ли?
– Расскажи, бабушка.
Настасья, словно ребенок, присела рядом со мной, начисто забыв про утонувшее в колодце ведро. В ее глазах светилось такое любопытство, что меня невольно пробрал смех.
– А чего не рассказать? Расскажу. – Я глянула на притихших баб. – Страж в лесу том обитает, сколько себя помню. И всегда при нем был его Огненный пес.
Это было правдой. Я действительно слышала байки про стража с самого
