style="font-size:15px;"> Голубая чашка на серебряном подносе, говоришь?..
Интересно…
Откуда незнакомец, подсунувший мне плоды своих графоманских амбиций, может знать, что в кафе напротив моего дома, которое по иронии судьбы носит название «Потерянный рай», действительно подают обалденный кофе в голубоватых представителях гончарного искусства. Серебряный поднос с причудливыми узорами, махонькая шоколадка с надписью на итальянском и стики с сахаром также имеют место в этом интересном заведеньице.
С другой стороны, почему бы и нет?.. В этой кафешке все время ошивается кучу народу, главным образом потому, что живу я недалеко от Центра. Почему бы и нет, собственно…
Пожимаю плечами – какая вообще разница, все это не имеет к моим проблемам никакого отношения!..
И все-таки неизвестному взломщику-графоману удалось немного умерить равнодушие, ставшее уже нормальным состоянием моего недавно выписавшегося из сумасшедшего дома организма, и пробудить, почившее было вечным сном, желание выйти на свежий воздух. Мне вдруг захотелось посидеть в том самом кафе, помедитировать над толстым талмудом в черном кожаном переплете, который несправедливо носит название «меню», поглазеть на влюбленные пары – прогресс, что тут скажешь!
Пока сей благостный порыв не пропал бесследно, одеваюсь и выбегаю из дому, в спешке едва не забыв ключи от квартиры. Наверное, мне уже изрядно осточертело общение с собой любимым, захотелось хотя бы одним глазком посмотреть на чужую радость, раз уж с собственной в ссоре.
Едва я вышел из подъезда, вечерний город распахнул мне свои объятия, словно старый знакомый. Августовский ветер нашептывает что-то на чуждом людям языке: то ли подгоняет, то ли оказывает мне психологическую помощь.
Не могу сказать, что я вдруг и сразу излечился от меланхолии, но глыба льда, заменяющая мне сердце, слегка подтаяла. Я почти чувствую как капля за каплей кровь наполняется микроскопическими, неизвестными науке частицами из которых, наверное, когда-нибудь окончательно сформируется моя душа, отпущенная навеки-вечные из окна палаты № 3.
Глава 3
Сажусь за ротанговый столик, накрытый сочно-зеленой скатертью. Возле меня сразу (можно сказать «как из-под земли») возникает молоденькая официантка, облеченная в униформу: эдакое напоминание, что наша жизнь полоса белая – полоса черная. Возле моей руки, вяло теребящей край скатерти, бухается поминаемая нынче всуе рукопись «о вкусной и здоровой пище» в черном кожаном переплете.
– Чашечку кофе, пожалуйста, – обращаюсь к миловидной барышне все еще стоящей рядом.
– Что-нибудь еще? – интересуется она равнодушно.
– Пока нет, спасибо.
Официантка неторопливо отплывает от моего столика, покачивая бедрами. В любое другое время такие красноречивые, мягко говоря, телодвижения, могли привести к состоянию, в котором от легкого флирта до обещания свидания – полминуты, не больше. Но сейчас я просто флегматично
