делать!
– Ты права. Надо их отпугнуть. Нагнать вокруг себя тумана, чтобы никто не знал, что мы из себя представляем. Пусть считают нас психами, дебилами, чудаками – кем угодно, лишь бы не конформистами, которые и слова не могут сказать им поперёк!
– Давай я стану стервой, а ты моим забитым мужем! Это разрушит их представления о нас. Я буду у всех на виду давать тебе оплеухи, орать на тебя, запрещать тебе разговаривать с людьми. Ты будешь несчастным подкаблучником, который до безумия боится своей грозной супруги!
– Ты думаешь, они поверят в этот маскарад? – Саша с сомнением покачал головой.
– Поверят, можешь не сомневаться! Людей убедить очень просто – они всегда охотнее верят внешнему, чем внутреннему. Потом надо сделать так, чтобы кто-нибудь как будто случайно подслушал наш с тобой разговор, который убедит их, что мы не притворяемся. Слухи быстро разлетятся по округе – и дело в шляпе!
– Ну хорошо, попробуем. Хоть повеселимся от души! – Он по-братски поцеловал Оксану в щёку, покраснел и отсел подальше.
Внезапно она почувствовала, как кто-то стаскивает с неё одеяло.
– Оксан, ты храпишь, как мужик! Спать невозможно! – Всклокоченный Саша стоял перед ней во всей своей утренней красе, выпятив вперёд своё импозантное брюшко («сокровище Будды», как она называла его жиры, когда хотела подольститься).
– Кто? Я? – от возмущения Оксана не нашлась сразу, что ответить. – Вот за это вот, Саш, будешь сам себе завтрак готовить!
– Идёт! – невозмутимо ответил он. – Но ванная моя! – И он тут же устремился в совмещённый санузел.
«Ну и прыть! Для такого жирдяя просто феноменальная!» – проворчала Оксана и вновь натянула на себя одеяло. Она знала, что ещё полчаса доступ в ванную будет закрыт. Значит, у неё есть время, чтобы поваляться и подумать о том о сём…
Опять этот смешной сон! А она уж думала, больше ей эта чепуха не приснится. Такое нарочно не придумаешь: это надо же было додуматься волосы с лобка жечь и «Беломор» пачками курить! А может, и не смешной, а может, и страшный! Чёрные дыры в животе! Оксану передёрнуло от одного воспоминания об этом. «Дети – цветы жизни!» – отчаянно завопило что-то внутри неё. Уж кто-кто, а она это знает не понаслышке. В дочках для неё заключён весь смысл существования. Она всё для них делает – готовит, стирает, убирает, учит с ними уроки, покупает шмотки, с мужем до сих пор не развелась. «Мои кровинки! – повторяла она себе в самые тяжёлые минуты жизни. – Когда стану старухой, будет, кому подать мне стакан воды!» К абортам она всегда относилась резко отрицательно – гнусно избавляться от собственного ребёнка, даже если тебя припёрло к стенке…
Ерунда все эти сны! Долой навязчивый кошмар! Она потянулась до хруста в костях и встала с постели.
– Ксан! У тебя пижама грязная! – Саша уже закончил плескаться и вынимал из шкафа свежую рубашку и носки.
– Где же это? Только вчера постирала!
– «Где,
