диссертацию. Его слова я помню до сих пор:
–Ты – щенок, понимаешь, что ты делаешь? Как ты, выросший в интеллигентной семье, можешь опускаться до рабочего класса? Как я буду смотреть в глаза коллегам? У них сыновья уже диссертации защищают, научные работы пишут, а что я скажу? Что мой сын – мент?
– А ты забудь, что у тебя есть сын. Зачем пятнать своё честное и святое имя? – ответил я и, взяв всего одну сумку с вещами, вышел из квартиры родителей, и на протяжении пятнадцати лет больше там не появлялся. И если бы не Мирка и её чемоданы, которую я в прошлом году забирал из аэропорта, то я бы даже в их новом доме не появился. С матерью я встречался в её клинике, а сестра сама меня находила, когда ей было это необходимо.
***
Спустя три недели.
После того раза, когда мы вместе завтракали, я не видела Демида. Наверное, это и к лучшему. Он столько поднимает эмоций внутри, что порой становиться невыносимо. Вся его доброта – это просто воспитание, не более того, или жалость. Это, как кормить бездомных животных, что-то из той же категории. Мне не стоит на этом заострять своё внимание.
Подобные мысли в моей голове звучали с того момента, как я вышла из квартиры Титова. И вот уже три недели не могла эмоционально войти в рабочее русло. В голове творился хаос, в эмоциях – полный раздрай. Я, то пылала злобой к самой себе, то принималась себя жалеть, доводя себя этим до слёз. Вот и сегодня выйдя из дома и направляясь на работу, я очередной раз вернулась мыслями к Демиду. Наказание какое-то. На часах была половина шестого, вечерело, и на улицах зажигали первые фонари. В витринах магазинов появлялись уже первые наряженные ёлочки и новогодние гирлянды. Уже через неделю весь город будет сверкать всевозможными огнями и дышать атмосферой праздника. Своеобразное волшебство.
Я села в трамвай и, глядя в запотевшее стекло, вспоминала, как мама всегда готовилась к этому празднику. Она очень любила новый год. Мы всегда наряжали небольшую искусственную елочку, развешивали мишуру. Отец доставал из антресоли коробку с пластиковым Дедом Морозом и Снегурочкой, и мама каждый год пыталась отмыть посеревший от времени пластик. Смеялась при этом и говорила, что наш Дед Мороз городской, тут снег грязный, вот он и испачкался. Папа распутывал гирлянду. Помню, как в один год нам пришлось украшать елку конфетами, потому что папа случайно уронил коробку с игрушками, и большая часть разбилась. Мы привязали ниточки к каждой конфете и развесили их на ёлке. Было тепло и уютно. А когда мы с мамой ходили в магазин перед праздником, то она всегда называла меня сорокой. Потому что я зависала у витрины с новогодними игрушками, яркими, блестящими. Особенно нравились шары с красивым напылением и какой-нибудь фигуркой внутри. За год до маминой болезни она подарила мне такой шар, и это был самый лучший подарок, который я с трепетом и особой гордостью повесила на нашу старую ёлочку. Даже сладости не нужны были, главным подарком стала простая новогодняя игрушка. В детстве я мечтала, что, когда вырасту, накуплю
