лучше ладит с женской половиной команды, чем с мужской, что в нашем ремесле по-прежнему встречается нечасто. Быть может, дело просто в том, что он, как и они, знает, что такое быть в меньшинстве.
– В чем дело, Асанти?
– Прошу прощения за то, что беспокою вас, сэр. Мне кажется, я кое-что нашел.
Я хмурюсь.
– Что – ты имеешь в виду Дугласа Эпплфорда? Тебе удалось его разыскать?
Небольшая пауза. Смущение или расчет?
– Нет. Другое. Послушайте… будет лучше, если я объясню все при личной встрече. Если вас нет на месте, я могу к вам подъехать.
Разумеется, меня «нет на месте», черт побери. В противном случае он не звонил бы мне на сотовый.
Я слышу на заднем плане шум машин, значит, Асанти на улице.
– Я не в участке. Мне пришлось заехать домой. На минутку.
– Это в Райзингхерсте, правильно? Я могу подъехать туда.
Не знаю, почему меня раздражает то, что ему известен мой адрес, однако это так. Не то чтобы люди с работы не бывали у меня дома, однако это происходило не так часто. И это прекратилось с тех пор, как Алекс забеременела.
– Я буду отсутствовать около часа. Это не может подождать до моего возвращения?
Я слышу вздох.
– Если честно, сэр, не думаю.
– Мы ехали очень быстро. Но совсем недолго – всего несколько минут. Затем снова остановились, и он вытащил меня из машины. Сначала мы шли по чему-то твердому, затем по траве – земля была неровной, раскисшей от дождя. У меня промокли ноги. А потом он меня куда-то затолкал, я услышала, как захлопнулась дверь, и стало темно.
– Представляю, как тебе было страшно, – тихо произносит Сомер.
Фейт опускает взгляд, у нее дрожат губы.
– Я подумала, он сейчас меня убьет.
У нее по щекам текут слезы, и Эрика тянется через стол и берет ее руки в свои.
– Ты невероятно храбрая. Осталось еще совсем немного, обещаю.
Фейт собирается с духом.
– Он толкнул меня на пол. Я упала на спину. Пол был холодный. В мелких камешках. Я кричала и брыкалась, но он схватил меня за ноги и стащил трусики.
Теперь слезы текут ручьем, щеки стали красными.
Женщины снова переглядываются. Именно этого они и опасались. И теперь у них нет выбора: они должны надавить на девушку.
– Фейт, – мягко говорит Сомер, – сейчас я задам очень деликатный вопрос. Очень личный. Я сожалею, что вынуждена его задавать, и поверь мне, я бы его не задала, если б не крайняя необходимость. – Следует пауза, она крепче сжимает руки девушки. – Ты можешь сказать… тебе делали операцию по изменению пола?
Фейт отводит взгляд. Качает головой.
– Еще нет. Может быть, потом.
– Как ты думаешь, тот, кто это сделал, – по-твоему, он мог знать?
Теперь Фейт поднимает голову и смотрит на них. Она широко раскрывает глаза.
– Вы
