скрыть утонченные черты ее лица. При этом Фейт тощая, как палка, – огромный свитер, в который она завернулась словно в одеяло, только подчеркивает ее худобу. Похоже, этот свитер у нее уже много лет: шерсть местами протерлась до дыр, рукава обтрепались.
Сомер делает шаг навстречу.
– Давайте сядем. Вы ничего не хотите? Может быть, чаю? Воды?
Поколебавшись мгновение, девушка качает головой. Она медленно проходит к дивану, рукой ощупывая перед собой дорогу, словно старуха.
Эрика хмурится.
– Вам больно?
Девушка снова лишь качает головой. Она до сих пор так и не заговорила.
Мать садится рядом с ней и сжимает ей руку.
– Меня зовут Эрика, – говорит Сомер, усаживаясь в кресло напротив. – Я понимаю, как вам трудно, но мы лишь хотим помочь.
Девушка на мгновение поднимает взгляд. На комках туши на кончиках ресниц все еще висят слезы.
– Вы можете рассказать, что с вами произошло? – мягко спрашивает Эрика. – Мистер Маллинс, мужчина, который вас обнаружил, говорит, что вы были в очень плохом состоянии.
Фейт делает глубокий судорожный вдох. У нее снова начинают течь слезы, но она даже не пытается их вытереть. Мать сжимает ей руку.
– Все хорошо, дорогая. Успокойся.
Девушка бросает на нее взгляд и снова роняет голову, пряча руки в рукава свитера. Однако Сомер успевает заметить ссадины на костяшках пальцев и следы на запястьях. И хотя ногти ухожены, один сломан: зазубренное острие, которое до крови раздерет кожу. Девушка дома уже несколько часов и до сих пор не обработала его. И это, больше чем что-либо другое, поскольку речь идет о такой аккуратной девушке, говорит Сомер, что случилось что-то очень серьезное.
– Ваша мама рассказала, что вы учитесь на модельера, – продолжает она. – Вам это нравится? Создавать одежду?
Девушка поднимает на нее взгляд.
– Обувь, – дрогнувшим голосом произносит она. – Я хочу делать обувь.
Сомер улыбается.
– Это и моя слабость. – Она указывает на свои сапожки. – Как будто вы сами не догадались.
Девушка не то чтобы улыбается, но напряженность несколько спадает. Пусть самую малость. И тут вдруг ее охватывает дрожь. Даже несмотря на то, что в гостиной тепло – слишком тепло.
– Думаю, – говорит Эрика, поворачиваясь к миссис Эпплфорд, – чашка чаю не помешает.
Женщина хмурится.
– Фейт же сказала, что ничего не…
– Миссис Эпплфорд, у меня большой опыт общения с людьми, пережившими стресс. Не знаю, что случилось с вашей дочерью, но в настоящий момент ей нужен горячий чай и много сахара.
Диана Эпплфорд колеблется, затем поворачивается к дочери.
– Ты побудешь здесь одна пять минут? – тихо спрашивает она. – Можешь прогнать ее в любой момент.
Фейт
