гументом в виде утки по-пекински в его,– Сальваторе – честь, он переезжал к падре в дом. Дом с круглой гостиной и окнами, выходившими в сад, чуть поодаль от шумной дороги, где часто проходили люди; с камином, в котором часто горел огонь в прохладные дни, и яркими высокими георгинами в саду.
– Вторая спальня все равно пустует, – не обращал внимания священник на бурчание полисмена.
– Нет, ты мне не помешаешь. Нет, проповеди не пострадают от этого. Нет, мне не жалко большой чашки с золотым ободком. Если разобьется?..
Сальваторе обживался на новом месте. Он аккуратно разложил вещи в шкафу и вышел постоять на крыльце.
– Что мне нравится в этом доме, так это его каменная кладка.
И он с уважением хлопнул по мощному булыжнику из стены.
– В любую непогоду защитит. И воя ветра не слышно, спи себе ночью тихо и спокойно.
– Да, кажется, середина 19-го века, – согласился падре Санторио. – Здесь действительно надежно.
Падре стоял рядом с другом, вдыхая вечерний воздух. Как-то по-особому были слышны цикады. Мир становился синее, приближалась ночь. Трава становилась влажной, и цветы, вырисовываясь на фоне неба, создавали впечатление одной большой картины. Еще чуть-чуть, пару мазков, и невидимый Великий Мастер окончит рисовать сумеречное полотно. Падре Санторио стоял и размышлял о том, какая тонкая граница отделяет мир природы от мира его дома. Вот он на пороге Вселенной, где резчает запах трав, насекомые начинают свою песню, животные спешат в свои убежища, повинуясь какому-то странному движению внутри себя, которое вряд ли когда-нибудь кто-нибудь объяснит. И вот дом, полный запахов человека, его следов – нестертых со стола крошек после утреннего чая, упавшего с кресла-качалки краешка пледа, брошенной почтальоном на пол газеты, зависшего в воздухе голоса прохожего. Заженные в гостиной и на кухне светильники ясно говорили, что тут жилище человека, они отгоняли ночь, еще больше очерчивали грань между свежеющей природой и теплеющим домом.
«Но разве мы не одно единое целое?» – продолжал мыслить падре.
– Санто, так а кого ты вместо себя оставишь? – вдруг услышал падре голос полисмена.
Сальваторе, видимо, меньше предавался мыслям далеким, а больше оставался на земле, а вернее, в заботах деревушки Литтл Крик, которая должна была вскоре три дня просуществовать без своего падре, отправлявшегося на конференцию в Дублин.
– Даже не знаю,– не сразу включился падре.
Он повернулся к гостиной.
– Я, возможно… попрошу Бена, моего племянника. Ему нравилось читать Писание вслух.
Патер и полицейский зашли в дом и закрыли двери. Но беседа их только началась. Падре поведал Сальваторе о межконфессиональной конференции, на которую его позвали.
– Я услышу много докладов о важности налаживания взаимоотношений между различными конфессиями, – говорил он, ставя чашки.
– О, это должно быть очень важно, – пытался поддержать его Сальваторе.
– Да, очень скучно, – продолжал падре. – Но в Дублине мне надо обязательно побывать в одном кафе… По слухам, там писал сам великий ***…
Сальваторе был удивлен.
– Мне казалось, тебе будет интересно. Там ведь будут хорошие ораторы, лекторы…Короче, умные люди… А, знаешь, что Санто, я не хочу отпускать тебя одного.
– …а ты пока поживешь здесь себе, в свое удовольствие, обживешься, – не замечая слов друга, говорил отец. – Что? Сальве, ты хочешь со мной ехать? Нет, это исключено! Кто-то должен приглядеть за Литтл Криком!
Сальваторе взял чашку.
– Санто, здесь ничего не случится. А вот с тобой, я даже не уверен… Когда ты едешь куда-то без меня, с тобой постоянно что-то приключается…
– Но я же способен выбраться и сам, Сальве, – отгораживался падре.
– Я должен тебя защищать, – настаивал полисмен.
– От чего? Или кого? – патеру даже стало смешно.
– От каких-нибудь вредоносных бабочек, плохих котят, – пожал плечами служивый.
– Сальве, не бывает плохих бабочек. И плохих котят не бывает. Нет, серьезно, ты когда-нибудь видел плохих котят?
– В наш прошлый визит к мадам Честертон все ее девять котят повисли на твоей мантии, кажется, ты был не в восторге.
Сальваторе углубился в кресло.
– Напротив, я нашел это милым. Кстати, мы не покормили Чарльза. Благодаря тому, что один из тех девяти кошачьих комочков оказался у тебя на затылке, у нас есть теперь домашний любимец, – парировал падре.
– Санто, я уговаривал тебя вернуть этого мелкого хулигана!
– Но
