ескольку стариков и дачников, довольно редких в этих местах из-за бездорожья. В некоторых деревнях участники экспедиции набредали на заброшенные фермы, дома культуры, амбулатории, детские сады, школы, магазины. В Заболотье школа была ещё с целыми стёклами, а в классных помещениях стояли парты, стулья, застеклённые шкафы с заформалиненными лягушками, на стенах висели карты и портреты писателей и учёных. В одном из классов на доске было написано мелом: «Школа, мы скучаем! Выпуск 2001 г.» А сверху недоверчиво поглядывали на нежданных гостей русские классики – сердитый Толстой, угрюмый Тургенев и задумчивый Пушкин, отделённый от Тургенева пустым гвоздём, обрамлённым еле заметным прямоугольным контуром на стене.
Дорога в Покровское была грунтовой, местами с огромными непросыхающими лужами. В некоторых местах колеи были настолько глубокими, что водитель Саша опасался за подвеску своего внедорожника:
– Здесь только на вездеходе проехать можно!
К удивлению заезжих искусствоведов, Покровское оказалось жилым. Многие дома были окружены довольно аккуратными огородами, в палисадниках росли цветы – в основном золотые шары, мальвы, бархатцы, водосборы. В ответ на шум приехавшего автомобиля в окнах стали приподниматься белые обшитые кружевами занавесочки.
Машина подъехала к церкви, из неё вышло четверо человек. Они подошли к двери храма, но увидели на ней замок.
– Что вы хотели? – услышали они сзади скрипучий голос. Обернувшись, путешественники увидели древнюю старуху в белом с цветочками платке и болотного цвета кофте поверх заношенного фланелевого халата.
– Мы… Мы из Москвы… Мы исследуем памятники архитектуры, – начала объяснять, запинаясь, Марина.
– А как можно внутрь попасть? – осмелел Андрей под суровым взглядом старухи.
– А-а-а, тогда вам нужно к Татьяне Ивановне, – ответила старуха. – Но она сейчас на работе – рабочей день же сейчас! В самом разгаре!
Гости удивились: в большинстве окрестных деревень жили либо старики, либо дачники, и если кто-то и работал, так только на собственных огородах.
– А где работает Татьяна Ивановна? – продолжила переговоры Марина.
– Известно где! В библиотеке. В Доме культуры. Вон, видите здание такое белое за кладбищем? Вот вам туда – это вот и есть Дом культуры.
Татьяна Ивановна, на вид тоже как минимум лет восьмидесяти от роду, седая, в толстых очках, в коричневом пиджаке с брошкой в виде розочки поверх белой блузки с воротником жабо, восседала за рабочим столом и заполняла какие-то маленькие пожелтевшие прямоугольные кусочки бумаги.
– Козлова Татьяна Ивановна, заведующая Покровской сельской библиотекой, – торжественно представилась старушка гостям.
Кроме Татьяны Ивановны в библиотеке сидели ещё три старухи. Одна, в толстенных очках на резинке, водила пальцами по страницам толстой книги, вплотную к ней приблизившись и беззвучно шевеля губами. Вторая листала подшивку пожелтевших газет. Третья вязала на спицах. При виде гостей вязавшая и листавшая газеты подняли головы и принялись гостей разглядывать. В течение нескольких последующих минут в библиотеку входили и другие люди – сначала уже виденная приехавшими старуха в болотной кофте, потом ещё несколько старух и, наконец, очень смуглый старик с одним-единственным жёлтым торчащим наружу зубом.
– Простите, Татьяна Ивановна, а не могли бы вы открыть нам церковь? – спросила, улыбаясь, Марина. – Там, говорят, фрески сохранились…
– Да, конечно, с удовольствием! Через сорок минут у меня обеденный перерыв, тогда я вам всё и покажу. Понимаете, наша церковь – памятник архитектуры, и наш долг её охранять, вот мы и запираем её – мало ли, кто может войти!.. А вы пока можете ознакомиться с нашими фондами: вот классика, вот советская литература, вот зарубежная, детская, периодика…
Татьяна Ивановна показала рукой на подписанные по трафарету красной гуашью стеллажи и стыдливо остановилась у надписи «Новые поступления».
– Вот с новыми поступлениями у нас прямо беда, не знаю, что и делать. Я каждый квартал заполняю бланки запросов на пополнение фондов и посылаю с автолавкой в Сандово. Даже в Тверь, в центральный бибколлектор уже писала! И ни ответа ни привета аж с девяносто восьмого года! Вот то, что вы здесь видите, – это Дима, правнук Клавдии Ивановны, нам отдал после её смерти: Библия старинная, Джек Лондон, Чехов и Серафимович. Я, конечно, благодарна ему была, но хочется ведь чего-то нового, современного…
– Извините, а сколько у вас в деревне жителей? – спросил Олег, делавший фотографии помещения и находившихся в нём людей на протяжении всего монолога Татьяны Ивановны.
Татьяна Ивановна потупилась и, глубоко вздохнув, проговорила:
– Семнадцать. Из них шестнадцать записаны в библиотеку.
– Один Сергеич у нас тут незаписанный! –
