если вам так любопытно. Хотя бы сделаете это в моем присутствии, а не тайком.
Щеки Шарлотты вспыхнули: господин Бош напомнил о вчерашнем недостойном поступке.
– Еще раз простите, месье, вы совершенно правы, я…
– Хватит! – Гийома раздражала пустая болтовня. – Мне не нужны извинения, мне нужны извлеченные уроки. Итак, пакет. Можете положить его на стол, заодно заберите газеты. Иногда диву даешься, какую чушь пишут репортеры!
Письма, все до единого, лежали возле письменного прибора. А ведь до двери далеко, господину Бошу не хватило бы времени, чтобы собрать их, дойти до стола и вернутся к Шарлотте. Еще одна странность, которая по счету. «Наверное, он отдал их той женщине», – решила девушка. У всего существует рациональное объяснения, конверты по воздуху не летают. Пусть гостьи не видно, она могла притаиться за портьерой, а то и вовсе скрыться за потайной дверью. Только духи остались, тяжелые, цветочные, приличествующие вечернему времени, а не утренним визитам. Вот и объяснение внешнему виду Гийома – он провел ночь с дамой.
– Что-нибудь еще, месье?
Шарлотта обернулась к господину Бошу. Газеты она уложила на поднос и собиралась после почитать, раз хозяину они уже без надобности. Провинциалке в большом городе полезно оставаться в курсе новостей.
Гийом задумался, почесав кончик носа.
– Пожалуй, нет, – после недолгого молчания выдал он. – Сегодня я целый день дома, поэтому вы обедаете и ужинаете со мной. Надеюсь, – лицо на миг исказила брезгливая гримаса, а взгляд скользнул по девушке, – к столу вы выйдете в платье, а не в обносках. Или лавки Розберга недостаточно хороши для вас?
Кончики ушей Шарлотты вновь поалели, дорожное платье, которое девушка прежде считала приемлемым, теперь казалось одеждой нищенки. Чистое, выглаженное, оно все равно не подходило для дома на улице Шиповника.
– Как прикажете, месье. Но, с вашего позволения, я оставлю платье для домашних работ.
– Оно изуродует даже горничную, – фыркнул господин Бош.
Несмотря на помятый внешний вид, сегодня он пребывал в хорошем расположении духа, раз вздумал говорить с экономкой и даже шутил.
– Садитесь-ка!
Гийом махнул рукой на стул для посетителей и закрыл дверь. Теперь кабинет освещала только узкая полоска света, падавшая из неплотно зашторенного окна, и настольная лампа.
Сто раз пожалев о своем решении, Шарлотта все же осторожно поинтересовалась:
– У месье светобоязнь? Тогда я прикажу не зажигать вечером света.
Господин Бош пару минут внимательно разглядывал ее, сжимая и разжимая гибкие длинные пальцы, а потом равнодушно пожал плечами:
– Привычка. Вы не можете расстаться с бедностью, я – с тьмой.
Гийом шагнул к окну и резким движением отдернул портьеру. Хмурый осенний день ворвался в кабинет, превратил его из таинственного логова чудовища в самую обычную комнату.
– Как видите,
