овраги виднелись из окна. Солнце светило ярко, то был отличный солнечный день с не очень низкой температурой. Через два часа поезд доезжал до Александрии. Я взял телефон и позвонил дяде:
– Алло, привет!
– Привет, – ответил он мне, – что вы там, в Карпаты выехали уже?
– Да, уже два часа как едем, скоро поезд будет проезжать Александрию, и я чего позвонил, не мог бы ты подойти или приехать на вокзал, поезд скоро приедет в Александрию?
– Какой номер поезда?
– Пятьсот один.
– А маршрут какой?
– Донецк – Днепропетровск – Ворохта.
– А номер вагона?
– Пять.
– А когда вы будете?
– Скоро, где-то через двадцать минут.
– А сколько поезд стоит на остановке?
– Да нет, он не стоит, – смех, – он всего лишь проезжает Александрию.
– Так смысл выходить? Я думал, поезд остановится, поговорить можно будет, а так из окна сам понимаешь, поезд-то скорый, пролетит как пуля, я просто вас не успею заметить. И на улице холодно.
– А на велосипеде приехать?
– Какая разница, что пешком, что на велосипеде? Приедете на место, это уже завтра, позвоните, что там за обстановка.
– Хорошо.
Поезд проехал Александрию быстро, стремительно, как пуля, я моргнул, и за это время вокзал уже не было видно из окна.
– Да, дядя был прав насчёт поезда, – говорю я.
В Кировоградской области было тоже много снега, только мороз за окном был поменьше. Во всяком случае, нам так говорят синоптики. Через четыре часа езды вечерело, солнце стало красным, как на картине у Моне. Когда солнце и вовсе зашло и за окном стало темно, то можно было разглядеть в окне только отражение своего собственного купе. Мы покинули Кировоградскую область.
– А не подышать ли киевским воздухом? – сказала Юлия.
– Точно, как же, проехать Киев и не побывать в нём, тем более, что поезд будет стоять на вокзале полчаса, – подтвердил я.
– Да мы, наверное, уже спать будем, пока до Киева доберёмся, – говорит мама.
– Спать? Нет, мы не успеем так быстро заснуть, тем более, что так жарко в вагоне.
В вагоне было очень жарко, особенно на верхней полке, на которой мне придётся спать сегодня ночью.
– Можно выйти погулять на следующей станции, – говорит мама.
– Да, а если не заснём, то выйдем ещё раз в Киеве, – пришли мы к единому мнению.
Но, доехав до следующей станции, мы не смогли выйти, потому что:
– А куда вы собрались? – говорит предвзято проводник.
– Как куда, на улицу хотелось бы выйти, – ответил я.
– Куда на улицу, в степь? Это же техническая станция, здесь выходить не куда, только прыгнуть с вагона в крутой овраг, – на что ответила нам проводница, вычищающая уголь из топки. – Вы лучше отойдите подальше, а то будете такими же чёрными, как и я.
Мы отошли. И вместо того, чтобы дышать морозным воздухом на улице, стояли на проходе между двумя вагонами, в тамбуре, когда какой-то болван пробежал между нами, спросив при этом:
– Следующий вагон шестой?
После короткой паузы мы ответили:
– Да.
– Спасибо!
И побежал дальше. Он бегал всё время по вагонам. Где-то с десяток раз он промчался мимо нашего вагона, а кондуктор грозился вызвать милицию, если он ещё раз здесь появится. Видимо, на него это не действовало, потому как ещё и ещё раз он проносился через наш вагон в поисках неизвестно чего.
В двадцать один час тридцать минут по киевскому времени поезд прибыл в Киев.
Заранее мы оделись, вышли затем на станции, вышли с вокзала немного погулять перед сном. Возникла мысль купить киевский торт, хотя его столичные цены были вовсе не аппетитные! Через некоторое время вернулись на свою колею, а за десять минут до отправления зашли в вагон, сняли куртки со свитерами, достали торт, разделили половину торта на три части. Остальную половину мы съедим завтра. Вкусный торт, кстати, в качестве красителей в узорах из масла перестали использовать синтетические красители, как тартразин, понсо Е 124, а стали использовать натуральные красители куркумин, кармин, правда синий краситель индигокармин был синтезирован, но, в принципе, его можно считать безопасным. В общем, торт был вкусный, хотя мы уже изрядно наелись перед сном. Мы посидели где-то так до одиннадцати часов ночи, а потом ещё лежали и говорили около получаса, хотя
