времени.
– Садись, – сказал Добс, валясь в потертое кресло на колесиках, стоявшее за столом. – Не хочу заставлять остальных слишком долго ждать, но не мог не обратить внимания на твой послужной список. Ты был охранником в тюрьме.
– Да, – сказал Пакстон.
– Между увольнением оттуда и настоящим моментом прошло некоторое время.
– У меня была своя компания, – сказал Пакстон. – Но ничего не вышло. Знаете, экономика – полноконтактный вид спорта.
Добс не обратил внимания на сарказм в словах Пакстона.
– Слушай, скажи мне одну вещь. Почему ты стал охранником?
Пакстон откинулся на спинку кресла. Хотелось сказать что-нибудь о высоком призвании, но это было бы ложью, и поэтому он сказал правду:
– Работа была нужна. Увидел рекламу. Кончилось тем, что проработал в тюрьме дольше, чем намеревался.
– Ну, а здесь как тебе? – спросил Добс.
– Честно?
– Естественно, сынок.
– Я надеялся получить красную рубашку.
Добс улыбнулся, поджав губы.
– Слушай, у меня нет времени ходить тут с тобой вокруг да около. Мне нравится, что тебя не слишком распирает от энтузиазма от этой работы. Чем больше у тебя от нее энтузиазма, тем больше у меня сомнений. Некоторым власть очень уж по душе. Для них работа – своего рода приятное времяпрепровождение, способ сладить с собственными проблемами или отомстить миру. Понимаешь?
Пакстон подумал об охранниках, с которыми работал в тюрьме. Они улыбались, помахивая дубинками, и тыкали ими заключенных, улюлюкавших всякий раз, когда надо было бросить кого-то в изолятор.
– Понимаю, – сказал Пакстон. – Вполне понимаю.
– В этой вашей тюрьме, где ты работал, много ли приходилось тебе иметь дела с контрабандой?
– У нас было несколько случаев с наркотиками, – сказал Пакстон. – Я работал с несколькими начальниками. Некоторые из них по части наркотиков были очень строги, другие смотрели на дело сквозь пальцы, считали, что с заключенными-наркоманами легче управляться.
– И в самом деле так? – спросил Добс.
Пакстон тщательно подбирал слова. Сейчас ему казалось, что он проходит важное испытание.
– И да и нет. С теми, кто подсел, действительно проще. Но в состоянии наркотической эйфории могут передознуться, а во время ломки могут начать все крушить, – и то и другое нехорошо.
Добс откинулся на спинку кресла, составил пальцы рук двускатной крышей и сжал кончики пальцев. Ремешок наручных часов у него был стандартный, такой же, как у Пакстона.
– Есть тут у нас одна проблема, и я кое-что организую… Мне бы не хотелось называть это специальной комиссией. Не так официально. Просто отдельные граждане, которые бы слушали и смотрели в оба. Может быть, расспросили бы других и тогда смогли бы сделать доброе дело.
– А в чем проблема?
– «Забытьё».
