в Свете,а, может, ещё о любви за парсеком
на том и на этом единственном свете…
За это и был приторочен к утёсу,
у Чёрного моря в отрогах Кавказа,
где печень ему вырывает без спросу
какая-то жуткая птичья зараза!
19.01.10
«За чёрной речкой…»
За чёрной речкой,
за снегопадом
пришла весна
какую надо,
пришла одна
совсем сырая,
стучит в окно
стыдом сгорая,
стучит, дрожа,
что не откроют,
что вновь замёрзнет
за той горою,
за той рекой,
где стынет омут,
что бессердечным
морозом сомкнут,
где мёрзнут строки
простые эти,
где слабо помнят
о том поэте,
как он стучался
когда-то тоже,
но мир был сомкнут
и заморожен,
и, как не бейся —
твой стук не слышим,
ведь так бывает —
быть где-то лишним,
бывает время,
когда всё стынет.
Оно, похоже,
и правит ныне…
14.02.10
Острова моей любви
Книга – лучший друг
Острова моей тоски,
острова моей печали,
где вы бывшие в начале
многотомного пути?!
Где тот мягкий переплёт
и обложки твёрдой кожи,
что истёрты были тоже
днём и ночью напролёт,
и тот рыжий корешок,
и следы былых тиснений,
что оставил чей-то гений
неизвестный вам ещё?!
Где картинный разворот
и экслибрис еле виден,
где Петрарка и Овидий
провожали до ворот,
где вставали на дыбы
кони, взмыленные сошкой,
и ты чувствовал ладошкой
неминуемость судьбы…
Острова моих утех в
океане разных судеб
на страницах наших буден
не раскрытых мыслей тех,
мне вас больше не постичь.
В этом мире книжной суши
не рассмотришь больше души
сквозь протёртые очки.
16.02.10
В саду
В соцветьях спрятанная садом,
суть целомудренно чиста.
Там не найти обычным взглядом,
что скрыто в кущах и мечтах.
Там не сказать себе: ну, что ты —
жизнь прошагать – не мудрено.
Звук пропадёт – есть в мире ноты,
их людям слышать не дано.
За той – последней тонкой гранью
вдруг разрывались небеса,
но сад терпел, пронзённый ранью,
хоть кровью капала роса.
Там цвёл пион, скользили травы,
и в назидание
