следует беречь.Он – первый снег, растаявший к обеду,
звезда, взорвавшая тайгу,
и поцелуй сутра в рождественскую среду,
и вечером звонок: уже к тебе я еду…
И тишина, которую найду.
Всю жизнь молись, его желая, то есть
за озарение, за всплеск, неуловимый блик,
за то, чтобы однажды убежавший поезд,
финальною строкой врываясь в повесть,
на рельсах устоял в последний миг.
1972–2010
Жизнь
За загривком города,
улицей заученной,
жизнь подкладкой спорота
с пальтеца в закусочной.
Жизнь крестом помечена,
на груди хранимого,
зажигала свечи нам
на помин любимого.
Мы живём безропотно
под её планидою,
наше время соткано
из ошибок, видимо.
Удивленье прожитым —
как тоска за печкою,
и хоть лезь из кожи ты,
хоть тряси колечками…
Перебранка с вечностью
нам не уготована —
не коси, заплечная,
в этой жизни нового.
Безраздельно рады мы
разделить всё поровну —
но, что сделать надо бы —
не пройти заборами.
По тропе нехоженой
не гуляют парами,
не зовут в прихожую
за рубли, за даром ли.
Не ищи ты истины
в лабиринтах каменных —
как пожар на пристани,
будут слёзы мамины.
Всё равно всё сбудется,
что судьбой положено…
Просто – наша улица
поперёк проложена…
1984-23.03.10
Современный герой
Он с детства был гордым, он был как скала,
огромней нет камня и веса.
Какая природа его соткала,
с какого слепила замеса?!
И ростом он был, словно кедр на холме:
грудь, плечи в три сажени с гаком.
В нём сила кипела, какмясо в котле,
как волны морские за баком!
В былинные годы валил печенег,
как валят деревья ветрами.
От Каспия он доходил до Онег
в ладьях, не возясь с парусами.
Он бил по врагу, словно селезня, влёт,
героем блистал на поверке…
А ныне на кладбище тихо гниёт,
убитый в разборке на «стрелке».
30.04.10
Простые слова
В этих сутках давно не найти полчаса,
от которых ему быть пьяным.
Не дарите, хотя бы сутра, небеса,
эти стигмы и рваные раны!
Он в звериной тоске взгромоздился на крест
и желаньем свершений вытек…
Почему-то всегда рвут оковы окрест,
ослабевшие руки от пыток.
В искривлённой губе весь немыслимый вздор
и
