style="font-size:15px;"> – Ну, во-первых, – сказал Аким успокаивающим тоном, – я не знаю, насколько в тебе развито то или иное качество, вернее, твое отношение к самому себе и к тем или иным объективным реалиям. Что-то в тебе уже работает. Да наверняка работает, коль ты добился уже каких-то успехов. Во-вторых, совсем не обязательно овладевать всем арсеналом сразу – это вопрос твоего выбора. Правда, чем больше поведенческих навыков ты освоишь, тем быстрее станешь тем, кем хочешь стать. В конце концов, любой лидер отличается от простых людей многозадачностью, то есть способностью работать одновременно в нескольких проектах. В твоём случае это саморазвитие сразу в нескольких направлениях. А в-третьих, ты ведь сам выписал цитату… – он побарабанил пальцами по листкам, – о том, что для пробуждения харизмы надо много работать: над своими жизненными стратегиями, над своим отношением к себе и к миру, над преодолением своих внутренних ограничений. Зачем-то ты это включил в свой список. Ты согласен с этим или не согласен?
– Согласен, – буркнул я.
– Вот видишь, – произнёс Аким примирительно, словно и не заметил моей хмурости. – В конце концов, успешность человека определяется тем, насколько он реализовался в самых разных сферах своей жизни, – улыбнулся и спросил: – Слышишь?
– Слышу, слышу,– всё так же сердито отозвался я.
– В самых разных сферах жизни, – повторил он уже серьёзно и добавил: – А не только в профессии, – и пояснил: – Это не я придумал, об этом написано во многих умных книжках. Хочешь притчу на эту тему?.. – не дожидаясь моего согласия, он полез в компьютер. – Давай-ка сделаем перерыв, и, пока будем чаёвничать-кофейничать, ты прочтёшь её – она совсем коротенькая… – наконец, он нашёл нужный файл, отправил его на печать, вручил мне распечатку, после чего мы отправились в столовую пить чай. Там я дважды перечитал эту притчу.
Тройка
(Ямщицкая байка)
Жил-был в одной ямской слободе кучер Макар, и славился он на весь тракт своей почтовой тройкой. Тройка его, самая лихая да крепкая была – могла вёрст пятьдесят птицей пролететь, а то и поболее.
За коренного у него был гнедой орловец Любодар, а в пристяжках к рысаку – вятские лошадки: Здравка саврасый и Мышля мышастый. Любо-дорого было глядеть, как они по тракту мчатся. Здравка с Мышлей в галопе шеи вразлёт изгибают словно лебеди, а Любодар рысью, ярой и размашистой, поправляет пристяжных. Макар своё ремесло любил и прикрашивал по-всякому: хомут расписной, дуга золочёная с узорами резными, упряжь, серебрённая с кистями шелко́выми. А узнавали Макарову кибитку по особому хрустальному звону колокольцев, привезённых шорником аж с самого Валдая. «Бубенцы не про нас, нам колокольцы под стать!» – важничал Макар.
Вот задремал он как-то посередь гоньбы, и приснился ему сон, будто кони его спор затеяли меж собою, кто из них важнее в запряжке.
Любодар говорит сотоварищам:
– Я тут старший меж вами. Я и мастью, и ростом удался, и походка у меня, какой у других
