он вышел из гипноза и мысленно перебрал весь лексикон – не так уж мало, три с половиной сотни слов – он и вправду понял.
– А что мне этому Бетлоану отвечать? – спросил он Марана, и тот усмехнулся.
– Принцип прост: ни да, ни нет. Дипломатия.
– Какой из меня дипломат, – сказал Дан недовольно. – Я человек конкретный, ты же меня знаешь.
– Знаю. Если что, я подскажу. Не волнуйся. Я же с тобой, хоть и не во плоти.
– Плоть твоя мне ни к чему, – проворчал Дан. – Вряд ли меня вызовут на поединок, и понадобится секундант. Лучше держи эту плоть подальше. Для сохранности интеллекта.
В абсолютном несоответствии с собственными словами он представил себе очередной вариант спасения, вольно или невольно он прокручивал их в голове без передышки. Блок отремонтирован, астролет взлетает и садится… ведь один взлет у них в запасе все-таки остался, а с посадкой как-нибудь разберутся там, у Новой Глеллы… садится прямо перед «цирком шапито», перепуганные стражники разбегаются кто куда, народ и придворные подают ниц, и Маран вызволяет его из заточения… Ага! А если они не разбегутся и не попадают? Ну хорошо, есть еще станнеры, ну уложат Маран и Эвальд шестнадцать человек – по заряду, поменять обойму целых двадцать секунд, так что больше вряд ли – а дальше? Да и не может Эвальд никого укладывать, он пилот и по уставу не имеет права покидать корабль ни в какой ситуации, кроме гибели или угрозы гибели этого самого корабля, что в общем и целом правильно, да и заставлять его рисковать жизнью Маран не станет, собственно, и не может заставить, Эвальд же не разведчик, хоть и водит машину Разведки… Словом, чушь все это и ерунда. Не нужен ему тут Маран во плоти.
– Маран, ты слышал, что я тебе сказал? – спросил он настойчиво. – Чтобы никаких попыток…
– Слышал, – отозвался Маран насмешливо. – Скажи-ка мне, друг мой Дан, а кто у нас тут командир? Я или ты?
– Ты! – буркнул Дан сердито. – Ты, черт бы тебя побрал!
Бетлоан разглядывал Дана внимательно и долго, словно видел впервые, изучал его высокую, на голову выше любого из туземцев, фигуру, коротко стриженные, по здешним меркам, конечно, волосы и безбородое – хотя за прошедшие дни щеки и подбородок Дана успели покрыться щетиной, лицо, его светло-серые спортивные брюки и рубашку, рабочий костюм или, если угодно, форму разведчика, а точнее, ее часть. Наконец он оторвался от созерцания пленника, неожиданно поднялся со своего «трона» – он принял Дана, сидя на возвышении в том самом зале, где они встретились в первый раз, подошел и остановился в каком-нибудь полуметре от Дана, пристально глядя ему в глаза. Придворные, если их можно так назвать, окружили их, Паомес со своими мальчиками занял место в первом ряду, а рядов образовалось немало, народу было много, целая толпа.
– Говорят, – начал Бетлоан, Дан понимал его напрямую, но, по крайней мере, в начале разговора, не выскакивал, давая Паомесу работать, – будто ты приехал к нам из-за дальних
