В радость мне Рождество! – воскликнула Муминья, продолжая украшать румяные бока пирога горяченьким шокопокком и засахаренными орешками, – На-ка вот, испробуй, – и она примирительно поднесла к носу Суарри деревянную ложечку с остатками сладкой глазури.
– Не хочу, не буду, – отвернулся Суарри, – Я знаю этот твой «шокопокк». Лизнёшь немножечко – нечаянно съешь всю ложечку. И так все зубы от твоих сладостей болят!
– Все? Ха-ха! Все три зуба? – рассмеялась Муминья. И сама с удовольствием облизала сладкую ложечку, – А знаешь, это не от моих пирогов и печенья у тебя зубов нет! Сам перепробовал все сладости мира на всех ёлках Вселенной, а теперь я виновата!
– Ну, полно! Полно тебе! – трижды отмахнулся Суарри Нуарри. Громко запыхтел, засопел и наморщился. Жужьен тут же подлетел к хозяину, уселся ему на плечо и возмущенно повторил за ним все «чихи» и «пыхи». И подперев свои мохнатые бока, воинственно уставился на Муминью.
– Как же я устала от вашего ворчания, – воскликнула бабушка – ежиха, и оставив пирог в покое, сбросила с головы свой белоснежный поварской чепец. И уже собралась покинуть кухню с чувством совершенного подвига, как вдруг дедушка Суарри сказал:
– Тебе не кажется, что мы ругаемся? Это ведь так называется? Прежде мы с тобой так не ругались… – принялся рассуждать он, – Ругаться жутко неприятно. Мне это совсем не нравится. Я тебе слово, ты мне с десяток. И наоборот… И слова-то какие-то обидные. Не ругались мы раньше так…или совсем не так… Наваждение какое-то, – наморщил нос дедушка Суарри.
– Ты прав… – согласилась бабушка Муминья, – Так давай не будем ругаться. Вот-вот Рождество! С внуками повидаемся. Ой, они у нас, небось, таки-и-ие учёные в своих школах стали! Ах, да! Ещё месье Каркуль на днях должен пожаловать, – вспомнила бабуля, – Обещал принести новые ёлочные игрушки… Освоил технику «папье-маше».4 Так решил свои поделки для начала нашим деревенским раздарить. А уж на будущий год, если мы его мастерство оценим, то и детишкам в другие страны отправит!
– А нашей ёлке-то игрушки ни к чему. Взгляни на неё, даже не сияет! насупился дедушка Суарри.
– Ну вот, снова ты о грустном… Суарри! Я знаю, все ждут чуда перед Рождеством. Но наша ёлка безнадёжна! Даже месье Каркуль говорит, что «лучше купить другую». На ярмарке! Давай-ка, отправимся на Хохотушечную ярмарку и выберем себе ладную ёлку? Ты уже слышал о Хохотушечной ярмарке? Чего мотаешь головой? Ах, Суарри, ну ничего же не происходит в деревеньке без твоего ведома.
– Не происходило. Пока вот новый декабрь не пришёл. Хохотушечная, говоришь? И много ль там ёлок? – подскочил на месте Суарри, – Знай же, ни одна ёлка на свете не сравнится с нашей! Никогда в этом доме не будет другой ёлки… И не говори глупостей, Муминья! А вот что вы там за ярмарку хвалите, пора бы мне разобраться! Глазом не успел моргнуть, как…
– Мы, кажется, снова ругаемся… – вздохнула бабушка.
– Нет, сейчас мы спорим, – возразил Суарри.
– Нет, ругаемся!
– Нет,
